"Емельян Ярмагаев. Возвращающий надежду (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

ослабнет бдительность Рене, глядишь, мальчишка уже угнездился где-нибудь в
укромном уголке в своем любимом положении - на животе...
Что он там делает? Глазеет на облака. А то просто слушает шепот листвы
над головой и чему-то улыбается.
Благодаря отцу Ляшене, Бернар выучился довольно бойко читать по-латыни
и сносно болтал по-испански, научившись этому от торговцев и погонщиков
скота. Он даже приобщился к тайнам геометрии и с удовольствием проникал в
стратегию шахматной игры. Рене поражали быстрота и дальновидность его
решений - качества будущего военачальника.
Главное, чему его учили, была наука войны, а без нее он, поверьте,
прекрасно мог обойтись... На тенистом дворе замка гулко, как выстрелы,
гремели возгласы:
- Батман! Контрбатман! Фруассе! Демисеркль! Купэ! Реприз! Ремизье!
Клинок на себя, сударь, или он упорхнет из вашей руки!
Мальчик с невозмутимым хладнокровием выдерживал натиск Рене, причем с
лица его не сходило мечтательное выражение.
- Черт побери! - бесился Рене. - Вечно вы ухмыляетесь, сьер, словно
пасхальный поросенок на блюде. Улыбка - не для боя!
И, мастерски орудуя своей эпе д'арм - тяжелой боевой шпагой работы
Иоганнеса Вундеса, загонял питомца в угол двора. Тот страдальчески пыхтел и
пятился до самой стены, пока уже больше некуда было пятиться. Тогда,
наконец, Рене с удовольствием наблюдал перемену. В глазах загнанного
мальчугана зарождался колючий, как острие ножа, блеск, ноги врастали в
землю, рука обретала крепость и упорство. Так продолжалось, пока от Бернара
не требовали "удара шевалье". Это был завершающий удар сверху по гребню
каски, им Бернару надлежало "поразить" наставника.
- Бейте же! - требовал Рене.
Но, сколько ни потрясал он клинком перед носом воспитанника, тот так и
стоял, растерянно опустив руки; на лице опять смущенная улыбка, на щеках -
две девических ямочки. Казалось, мальчик снова видит не копье, нацеленное на
копье, а только своего друга и учителя.
Плюнув с негодованием, Рене отворачивался.
- Ему надо побольше читать о военном деле, - размышлял он. - Может, это
его увлечет?
И вот Бернар каждый вечер на сон грядущий должен был проглатывать
десяток страниц из увесистых томов, что с давних пор покрывались пылью в
замковой библиотеке. То были "Действия аркебузой, мушкетом и пикой" с
превосходными гравюрами де Гейна; "О фехтовании или науке владеть оружием",
произведение славного Сальватора Фабриса, главы ордена "Семи Сердец";
"Воинская книга" Лонарда Фронспергера - отличное пособие, выдержавшее четыре
издания.
Рене терпеливо ждал, когда его воспитанник вскарабкается на вершину
знаний. И вот как-то вечером, когда Бернар слюнил пальцы, листая чей-то
капитальный труд, Рене осведомился, много ли почерпнул Бернар из книг.
- Здесь сказано, что сеньор инженер выстроил тридцать три крепости,
исправил триста старых и участвовал в пятидесяти походах, - вздохнул тот. -
Это много. Наверное, он устал от этого. Не легче ли было бы построить один
хороший дом и посадить вокруг оливковые деревья?
- Вы рассуждаете как мужик, - только и нашелся ответить удрученный
Рене.