"Владимир Яременко-Толстой. Мой-мой " - читать интересную книгу автора

последнее время и без того неоднократно менялся.
"Ну, зачем вашему сыну надо, чтобы у него в свидетельстве о рождении, а
затем и в паспорте, стоял номер нашего лагеря? А, может, он потом в
университет поступить захочет? Так зачем же ему такая биография? С такой
биографией его никуда не примут! Поезжайте лучше в Якутск! Пусть запишут -
родился в Якутске! А у меня так даже бланков свидетельства о рождении нет,
потому как тут мужской лагерь и никому тут рожаться не положено!" - резонно
подытожил он.
Мать согласилась с его аргументами и действительно ездила в Якутск. Но
там ей тоже ничего не выдали. Получался какой-то замкнутый круг. Она ходила,
просила, плакала, но никто не хотел регистрировать грудного ребенка
опального поэта Николая Толстого.
Мои родители решили назвать меня Поро, что на языке маленького местного
племени, жившего рядом с лагерем, означало "олень". Мой отец очень любил
оленей. Любила их и моя мать. У большинства народов Сибири существует культ
оленя, почитающегося своего рода священным животным, ведь на оленях ездят,
их мясо употребляют в пищу, а оленихи успешно утоляют любовный пыл
истосковавшихся по женщинам пастухов в периоды их длительных отлучек из дома
во время летних выпасов и весеннего гона.
Отец мой, отсидев свой срок полностью и находясь уже на поселении,
много общался с коренными жителями. Его интересовали шаманы, обычаи и
обряды. Он даже пытался выучить язык местного племени, но потом отказался от
этой причуды ввиду того, что языков в Сибири несметное множество, и, что
если и учить какой из них, то тогда уж якутский, являющийся официальным
языком автономной республики наряду с русским. Якутский язык принадлежит к
тюркской языковой группе, к которой принадлежит большинство языков сибирских
народов. Язык же местного племени принадлежал к угро-финской группе, поэтому
и учить его не имело большого смысла.
Это была идея отца. Это он решил назвать меня Поро, поскольку не хотел
называть меня обычным русским именем. "Русских имен мало и все они
одинаковы. И вообще, все они даже не русского, а чаще греческого или
латинского происхождения, - резонно рассуждал он. - Быть Михаилом, Андреем
или Александром вместе с миллионами других Михаилов, Андреев и Александров -
это же просто нелепо!" Мать ему не перечила. Родители до сих пор зовут меня
моим первоначальным именем - Поро.
Однако, маленького молодого оленя, завернутого в пеленки и одеяла,
никто не хотел признавать официально, словно и на свет этот ему появляться
не следовало. А на улице был уже сентябрь месяц, начинались снегопады и
первые ночные заморозки. Близилась суровая сибирская зима, несущая с собой
свирепые холода, недостаток витаминов и нехватку пищи. Посоветовавшись, мои
родители решили, что мне с матерью будет лучше поехать на Украину, где
проживала ее родная сестра и моя тетка.
Я совсем ничего не помню, но на Украину, согласно рассказам матери, мы
ехали долго. Сначала машинами до Якутска, затем самолетом до Новосибирска, а
оттуда - поездом и автобусами.
Моя тетка была рада нашему приезду. Год назад она потеряла
единственного ребенка, и все еще находилась под гнетом внезапно
навалившегося на нее горя. Время от времени, когда состояние обострялось, ее
забирали на лечение в областной психоневрологический диспансер, но это
помогало ненадолго.