"Владимир Яременко-Толстой. Мой-мой " - читать интересную книгу автора

реакция была однозначной и незамедлительной. К Бродскому, распространявшему
копии, вскоре пришли. Иосиф испугался, и честно все рассказал, отдал
рукопись отца. Дело начинало принимать серьезнейший оборот. Последовали
допросы. Стали выяснять - кто, как, кому, и в каком количестве
распространял, кто как к стихотворению относился. Отца исключили из
комсомола, а затем из университета и в скорости арестовали.
Интеллектуальные круги города оказались парализованными. Люди еще
помнили недавнее прошлое и боялись как за себя, так и за своих близких.
Всему виной был мой отец. Его порицали не только на допросах в КГБ и на
комсомольских собраниях, но и в разговорах между собой. Он перешел границы
допустимого и дозволенного, он всех подвел. От него все отвернулись, даже с
родителями его перестали здороваться, и он оказался один на один перед лицом
карательных органов. Во время допросов ему зачитывали показания его друзей,
на него гадивших и от него отрекавшихся, характеризовавших его аморальным,
порочным и антиобщественным типом.
Ему было бесконечно обидно, но он все понимал и из последних сил
старался не озлобляться. Он брал всю вину на себя, держась с достоинством,
как и подобает поэту. Под следствием он провел четыре с половиной месяца.
Потом был закрытый суд, на котором в качестве свидетелей выступали друзья,
старавшиеся не смотреть ему прямо в глаза. Уже тогда он твердо решил для
себя, что больше никогда не вернется в этот город. И он данное себе слово
сдержал, так никогда и не вернувшись.
Теперь обо мне. Я родился летом 1967-го года в сибирском поселении под
лагерем. Случилось это ранним утром 16-го июля. Стало быть, по гороскопу я
Рак, а не Водолей, как я обычно всем говорю. А все оттого, что в паспорте
моем, равно как и в свидетельстве о рождении стоит совершенно другое число и
год.
Я никогда не считал нужным об этом кому-либо подробно рассказывать,
даже моей бывшей жене, от которой, казалось бы, я ничего не скрывал, с
которой прожил многие годы и имею дочь. Объяснять всегда сложно, тем более
людям, которым все это малопонятно и ненужно.
Недавно я пытался рассказать об этом своей финской женщине, живо всем
интересовавшейся и требовавшей показать ей паспорт. Но она вообще мало
верила мне, а паспорт был нужен ей лишь затем, чтобы увериться в том, что я
в действительности ношу фамилию Толстой и являюсь австрийским гражданином, а
не каким-нибудь безродным русским авантюристом, способным каким-то корыстным
образом использовать ее в своих непонятных ей целях.
Ведь она хотела "ходить" за меня замуж, она сделала мне предложение, и
поэтому ей было важно - "знать все". А я долго мучил ее, не показывая свой
паспорт. Тем более что паспортов у меня на самом-то деле два, то есть, есть
еще и русский, но с другой фамилией. И в паспортах этих не совпадают ни
имена, ни гражданство. В них совпадает лишь возраст и место рождения. Я
попытаюсь сейчас объяснить, что здесь так, а что не так, почему там стоит,
будто родился я не в Сибири 16-го июля 1967-го года, а на Украине 31-го
января 1962-го, и почему мне в действительности 34 года, а не 39 лет.
Значит так - я родился в Якутии, а не на Украине, как в паспорте. Когда
моя мать попыталась получить у лагерного начальства свидетельство о
рождении, с нею никто не пожелал возиться. Ей просто предложили поехать в
Якутск и там все оформить. Начальник лагеря аргументировал это тем, что ни у
поселения, ни у лагеря нет названия, а есть только номер, который вообще за