"Филипп Янси. Много шума из-за церкви... " - читать интересную книгу автора

привлекательные, здоровые и инвалиды. Но в семье все эти различия стираются.
Кузен Джонни старается держаться ото всех в стороне, но это ему плохо
удается. Он, как и мы все, - часть семьи. У нас общие предки, в наших
клетках - общие гены. Неудачника не выбрасывают из семьи. "Семья, - сказал
Роберт Фрост, - это такое место, в которое тебя обязаны впустить, если ты
пришел".
Иногда я думаю, что Бог изобрел семью в качестве учебного полигона.
Именно там мы учимся общаться с людьми в рамках других общественных
институтов. Семья становится крепче, когда ее члены не спорят из-за того,
что они не похожи друг на друга, а просто радуются этому. В здоровой семье
поддерживают слабых членов, не унижая при этом сильных.
Мать Джона Уэсли говорила так: "Кого из детей я больше всех люблю? Я
люблю больного сильнее других. И так, пока он не поправится. Я люблю
путешественника крепче других. И так, пока он не вернется".
Семья - это единственный социальный институт, в отношении которого у
нас нет права выбора. Мы попадаем в него просто по праву рождения. В
результате, сами того не желая, мы оказываемся в одном сообществе со
странными и не похожими друг на друга людьми. Церковь же призывает нас
сделать следующий шаг: добровольно стать членом еще более странного
окружения лишь потому, что составляющие его индивидуумы веруют в Иисуса
Христа. Я обнаружил, что подобные общества напоминают семью больше, чем все
остальные общественные институты. Анри Ноуэн как-то сказал, что общество -
это "то место, где ты всегда оказываешься рядом с человеком, с которым тебе
меньше всего хочется быть рядом". Его определение можно отнести как к группе
людей, которая собирается на Рождество за одним столом, так и к группе
людей, которая встречается по воскресеньям в стенах церкви.


Божья раздевалка

В течение всего года я довольно успешно борюсь со своей страстью к
телепередачам. Но каюсь: ближе к весне меня охватывает таинственная сила,
известная в Америке под названием "мартовское безумие". Она заставляет меня
уткнуться носом в телеэкран. Речь идет о баскетбольном турнире студенческих
команд. Этому искушению я противиться не в силах.
Ни одному человеку не приходится так трудно, как этим молодым
спортсменам. Им по 19 - 20 лет, и они уже сражаются перед тридцатью
миллионами телезрителей за честь своего университета, своего штата. На карту
поставлена их профессиональная карьера. Каждый прыжок, каждый бросок имеют
значение. В финале последние минуты игры бывают самыми напряженными. И
кажется, что все сезоны заканчиваются одной и той же картиной:
восемнадцатилетний паренек стоит на линии штрафного броска, в руках у него -
мяч, до конца игры - одна секунда.
Он стоит на линии, нервно играя мячом, - нужно, чтобы рука не
подвела... И тут тренер противника берет тайм-аут, потому что понимает: это
помешает нападающему сосредоточиться.
Следующие две минуты игрок проведет рядом с наставником, будет слушать
его советы, стараясь не думать о том, о чем кричат двадцать тысяч
болельщиков, - о броске. Товарищи по команде треплют его по плечу, но не
говорят ничего. За сезон на тренировках он сделал несколько тысяч штрафных,