"Борис Ямпольский. Рассказы" - читать интересную книгу автора

-Ну, не буду мешать тебе работать, рубай! Иногда он предлагал; -
- Кооперируемся. Хрюкну в девятнадцать ноль-ноль по среднеевропейскому,
устроим небольшой фестивальчик. А может, варфоломеевскую ночку? В ответ на
бормотанье он говорил:
- Хочешь быть моральнее других? Но понемногу и Марат стал линять,
появилась одышка, косолапость. Недавно при встрече еще издали за- кричал:
- Как пуяьс? Голова свинцовая? Вот тут, в затылке, давит, да? -
допытывался он.
- Да вроде нет.
- А где же, в висках? Так это мигрень. - Он был разочарован, будто я
его обманул. - Я больше не верю врачам. Я плюнуд на врачей. Я дошел до
Анохина, академика, он мне сказал: "Живите, как хотите, входите в свой
стереотип жизни, уговорите себя, что у вас нет давления, и его не будет.
Запрограммируйте себе давление сами!" Теперь, я волнуюсь по квадратам, -
разъяснил Марат.- Вот надо менять права- я волнуюсь по этому квадрату, оптом
надо делать путевку в Карловы Вары - я перехожу на этот квадрат, а если
одновременно волноваться по всем площадям - инфаркт миокарда!
Марат оценочно звглнул на меня.
- Бегаешь от инфаркта?
- Ну, минут десять, - лениво сказал я.
- Десять? Бонжур с приветом! - Он захохотал. Я только десять минут стою
на голове по системе йогов. Чудесно. Амброзия!
А потом открытый бассейн "Москва". Пощупай, - , он согнул руку, надувая
бицепсы, - пловецкие мускулы! Вот только не сплю, - грустно заметил он. -
Жизнь уже сделана игра сделана, ставок нет. Марат неожиданно вытащил из
кармана флакончик фиолетовой жидкости.
- Цюрих, Швейцария. Смазываешь волосы, седина нежно уходит и
серебрится, все цесарочки сходят с ума. В последний раз я встретил Марата на
похоронах. Он опоздал на гражданскую панихиду и пришел, когда под музыку
выносили гроб. Толстый, облезлый, в замшевой дубленке и "иван-царевиче" из
нерпы, которая, казалось, фосфоресцировала, с бутылками шампанского,
рассованного по карманам, он сказал бурно и радостно:
- Старуха бьет по нашему квадрату. Подошел потом к другой группе, и так
же радостно:
- Идет бомбардировка, бомбы ложатся все ближе к нашему сектору.
И потом еще радостнее:
- Идем к финишу!

Борис Ямпольский. Балерун


-- Разрешите присесть за столик человеку, у которого не удалась жизнь.
У него красивое миниатюрное личико змеи, бледное и напудренное, тонкая,
лукавая талия, рысистые ноги жуира,
-- Подснежников! -- извещает он, садясь и томно кладя ногу на ногу.
Некогда он кончил прославленное хореографическое училище, танцевал в
академическом оперном театре, и, когда выбегал на сцену, перезрелые
театралки наводили на него перламутровые бинокли, и мучнистые руки их, как у
пьяниц, подрагивали.
Потом он оказался вдруг в заштатной областной оперетте, где играл