"Эйми Ямада. Час кошки " - читать интересную книгу автора

- Знаешь, - сказала я, - мне кажется, я тебя люблю.
При этом у меня, наверное, было такое торжественное выражение лица, как
если бы я объявила, что сегодня на ужин у нас креветки.
- Я знаю. Я же сказал, это само собой.
Значит, другого и не дано? Я и Спун - единственно возможное сочетание в
этом мире? Во всяком случае, ясно одно: на моем сердце вытравлено тавро -
"Спун".

Мы валялись на травке в дальнем уголке парка и на двоих курили косячок.
Люди проходили мимо, даже не подозревая, что мы вот так, в наглую, балуемся
марихуаной. Время от времени Спун, прищурив один глаз, пускал дым в Осборна.
Когда Осборн вконец сомлел, словно объелся кошачьей мяты, Спун зашелся от
смеха. Я куталась в толстое пальто из шерстяной байки и открывала банки с
пивом одну за другой. Был теплый и ясный ноябрьский день. Солнце светило
одуряющее ярко. Когда я прикрывала веки, глаза застилала зелень, цвета
весенней листвы. Протянув руку, я нащупала жесткие джинсы Спуна. И поняла,
что он намерен сорвать поцелуй, потому что всякий раз перед тем, как
поцеловать меня, он щекотал ресницами мою щеку. Ветер сорвал со Спуна
панаму, которая была явно не по сезону, и Осборн, вскочив, принялся играть с
нею. Спун, не надо дуть мне в рот, ты ведь не на кларнете играешь. Ну,
пожалуйста. Please.

Мы стояли на автобусной остановке перед парком и жевали крупно
нарезанные сосиски. Они были слишком обильно политы горчицей, и время от
времени меня прошибали слезы. Осборн спал, свернувшись в клубочек под
свитером Спуна.
- Ким...
Передо мной возникла Мария. Я страшно удивилась столь неожиданной
встрече, но стояла как истукан, стараясь не показать своего изумления. Мария
метнула быстрый взгляд на Спуна. Я даже съежилась - так мне стало неловко.
Это же неприлично - выставлять на всеобщее обозрение человека, которого так
сильно любишь. Спун тоже бросил на Марию короткий взгляд, словно смотрел на
неодушевленный предмет, и погладил кота, засунув руку за пазуху.
- Это тот самый мальчик?
Я кивнула. Мария была моим учебником жизни. Но, как ни странно, мне не
хотелось, чтобы она выставляла Спуну оценки.
- Какой большой мальчик, - заметила она.
Обменявшись со мной короткими репликами и попрощавшись, Мария поймала
машину и уехала. Мне даже стало немного грустно, как при расставании с
любимым. "Выдай же мне наконец аттестат зрелости", - прошептала я про себя.
Подошел автобус. Мы сели в него, и я сказала упорно молчавшему Спуну:
- Она меня многому научила. Как и ты. Правда, красивая?...
Я заглянула Спуну в лицо, устыдившись банальности своих слов.
- Да так. Ничего особенного.
От его ответа меня вдруг охватила необъяснимая паника. Обычно Спун при
виде красивой женщины непременно свистел и отпускал сальную шуточку.
- Нет, правда! Всякий скажет, что она красавица!
- Отстань, надоело! - отрубил Спун и уставился в окно. Его большие
глаза, обрамленные густыми ресницами, заволоклись слезами. От этого у меня
возникло чувство, что у меня в желудке лежит большой кусок хлеба. По идее он