"Павел Владимирович Яковенко. На южном фронте без перемен" - читать интересную книгу автора

Дорога к парку шла под гору, и идти было легко, если не считать того,
что я все время боялся поскользнуться на утоптанном снегу и грохнуться под
задорное ржание всего личного состава.
Движение батареи сопровождалось завистливыми криками часовых. Они,
скорее всего, быстро сообразили, что выбытие из части такого количества
самой работоспособной рабочей силы не может не выйти им самим боком. В
лучшем случае, они попадут в бессменный караул. В худшем - отправятся на тот
же срок в столовую или в дневальные.
Чем же бессменный караул лучше столовой? Ведь всегда считалось, что
самое лучшее место в армии - на кухне! Увы, не всегда и не здесь. Здесь, в
Темир-Хан-Шуре, вместо хлебца с чаем, наряд по столовой, скорее всего,
получал постоянно по морде от местных товарищей. Как служащих в этой же
части, так и приходящих из-за забора. Потому что у нас была не часть, а
проходной двор, честно говоря. Все эти кланово-племенные отношения для
службы выходят боком: у местных нет такого понятия - закрытая зона. Если в
этой зоне служит брат, сват, друг, сосед или просто хороший знакомый, то,
считай, для тебя эта зона не закрыта. Ну а если тут все друг - друга знают,
то можете сами догадаться, что из этого следует.
В общем, у часовых резко испортилось настроение.
Однако, строго говоря, и у "счастливчиков" из сводной батареи
настроение стало портиться. И на то были довольно весомые причины.
Ну, во-первых, как-то очень быстро прошел почти весь световой день, и
чувствовалось наступление сумерек. Что-то как-то мы явно опаздывали на театр
военных действий.
Соответственно, у бойцов появились смутные подозрения, что их в
очередной раз "кинули". Ведь, правду сказать, такие подъемы по тревоге с
предстоящей отправкой в Чечню уже были. И каждый раз - отбой.
Раз такое уже было, почему это не может повториться и сейчас? Логично?
Логично.
Во-вторых, за весь день никого не кормили. После весьма легкого
завтрака, (а иным он в нашей российской армии и быть не может), у солдат
маковой росинки во рту не было. Война - войной, но жрать-то все равно ведь
охота! Правда?
Сержант Волков, как представитель общественности, подошел ко мне с
апокалипсическим пророчеством:
- Мы опять никуда не поедем!
Нет, ну вот интересно! Ну почему именно ко мне? Не к командиру батареи
Рустаму Зариффулину, не к командиру дивизиона, ни к кому-нибудь другому, а
именно ко мне! Ну и что я мог ему ответит? Ничего, так как я знал не больше
его.
Он засопел и отошел. Зато приехала машина с кухни. С гречневой кашей и
тушенкой. Вот это да!
Такого добра в нашей столовой не было давным-давно. Ну, если уж так
кормят солдат, значит, наверное, все-таки действительно отправимся в Кизляр.
А иначе зачем такие ценности было переводить?
Я достал свой котелок, намертво почерневший еще на Харами, и отправился
в общую очередь. Я ведь тоже ничего не ел весь день - чем я хуже рядовых
бойцов? А каша хорошая: теплая, вкусная, и мяса действительно много.
Я жевал, а сам посматривал по сторонам. К моему глубокому сожалению,