"Лео Яковлев. Голубое и розовое, или Лекарство от импотенции " - читать интересную книгу автора

Лео Яковлев.


Голубое и розовое, или Лекарство от импотенции


From: bookra(a)kharkov.ukrtel.net
Роман в двух частях


Лео Яковлев (род. в 1933 г.) - автор романов и повестей: "Корректор"
(Харьков, 1997); "Антон Чехов. Роман с евреями" (Харьков, 2000); "Повесть о
жизни Омара Хайяма" (Нью-Йорк, 1998, Москва, 2003-2004); "Холокост и судьба
человека" (Харьков, 2003); "Песнь о нибелунгах" - повествование в прозе
(Москва, 2004); "Гильгамеш" - повествование в прозе (Москва, 2005), а также
автор-составитель книг: "Суфии. Восхождение к истине" (Москва, 2001),
"Афоризмы Патанджали" (Москва, 2001), "Библия и Коран" (Москва, 2002); У.
Черчилль. "Мускулы мира" (Москва, 2002), "Поверья, суеверия и предрассудки
русского народа" (Москва, 2003).


От автора

За пять лет, прошедших с того момента, когда в этом романе была
поставлена последняя точка, в мире увидел свет добрый десяток книг, к
которым я в той или иной степени авторства имею отношение. По некоторым из
них уже потребовался дополнительный тираж, а вот судьба этого текста как-то
не складывалась, и во мне росло ощущение своей вины перед ним: я стал
постоянно слышать плач этого нерожденного ребенка. Следуя своим убеждениям,
я старался и стараюсь не вмешиваться в течение дел земных, полагая, что
Предопределение божественно, и все нити Судьбы и людей, и книг находятся в
руках Аллаха.
Исключение из этого своего правила я допускаю лишь тогда, когда
чувствую на своем Пути противодействие мелкого рогатого скота и иных сил, не
имеющих, на мой взгляд, ничего общего с волей Всевышнего, и тогда я стараюсь
поступать им наперекор. Издание этого романа можно отнести именно к таким
моим поступкам, и совершил я его при Его содействии, а значит - и в
соответствии с Его волей.
Теперь несколько слов о самом романе. Последнее время кто-то настойчиво
внедряет в русскоязычный литературный обиход мало понятную и мало кому
интересную целано-виано-селиновую прозу, вдохновившую некоторых
впечатлительных российских литераторов на еще более убогие подражания. Я же,
работая над этим текстом, старался не нарушать заветы старых мастеров,
считавших, что проза должна быть краткой, простой, точной и ясной. Кроме
того, я считаю, что в художественной прозе должен быть тайный знак,
появляющийся в начале повествования и рано или поздно оказывающий влияние на
дальнейшие судьбы действующих в нем лиц, как, например, заячий тулуп,
совершенно ненужный Гриневу, отбывающему в далекую крепость. Здесь же таким
знаком послужило простенькое колечко, случайно найденное героем романа на
заре его туманной юности. А все последующие, происходившие в его жизни