"Елена Яковлева. Считайте это капризом..." - читать интересную книгу автора

развесить одежду, и обнаружила, что все плечики, за исключением
поломанных, уже заняты разномастными нарядами. В шкафу же, занимая добрую
его половину, расположился большой чемодан из рыжей кожи, с блестящими
металлическими замками и прочными ремнями, словно злой пес, стерегущий
хозяйское добро.
Марина вздохнула и, оставив свои вещи нераспакованными, вышла в
коридор. Дежурная по этажу, та самая, что несколько минут назад проводила
Марину в ее комнату, теперь сидела в холле за солидным канцелярским столом
и, с усилием нажимая на ручку, что-то записывала в толстом гроссбухе, так
что Марина могла созерцать только ее спину, как бы выражавшую крайнюю
степень занятости.
- Вы не могли бы мне дать пару плечиков для одежды? - неуверенно
попросила Марина эту самую спину.
- Плечики - в шкафу, - ответила дежурная, не оборачиваясь.
- Но они заняты, - пробормотала Марина.
На этот раз дежурная по этажу соизволила обернуться, чтобы одарить
Марину оценивающим взглядом:
- Значит, освободите. Каждому положено по три штуки.
Марина снова вернулась в комнату, полная решимости "освобождать" то,
что ей положено, но позорно сникла, снова наткнувшись взглядом на рыжий
чемодан. Бог знает, что в нем было такого особенного, в этом чемодане, но
каким-то шестым чувством она поняла: его хозяйке Маринина борьба за
собственные права точно не понравится. А ей, Марине, как человеку в высшей
степени миролюбивому, совсем не хотелось начинать знакомство со своей
соседкой с недоразумения, а то и (не дай бог!) со скандала. В общем, она
решила подождать, когда ее неизвестная соседка вернется и сама разберется
со своим разноцветным барахлом.
А пока вышла в лоджию, где обнаружила натянутый кусок бинта,
исполняющий роль бельевой веревки, на котором сушились купальник
кроваво-красного цвета и полосатое полотенце. В ноздри ей сразу ударил
запах моря и плавящейся на солнце хвои, а вместе эта смесь знаменовала
собой состояние покоя и отдыха. Сразу же захотелось окунуться в прохладную
водичку или уж по крайней мере побродить по мелководью. Марина быстро
собралась и, выйдя из пансионата, легко сбежала по ступенькам, ведущим к
набережной, пересекла парк с детскими аттракционами, маленькими открытыми
кафешками и дымящимися шашлычными мангалами, освоив ежедневный маршрут на
ближайшие двадцать три дня, и оказалась на пляже. Причем не на
каком-нибудь бесхозном, а на принадлежащем родимому пансионату "Лазурная
даль", о чем широко извещали надписи на деревянных кабинках для
переодевания и транспарант, натянутый над крышей будки спасателя. Никаких
особенных достопримечательностей Марина поблизости не рассмотрела, если не
считать небольшого открытого ресторанчика, который, конечно же, назывался
"Прибой". (Похоже, кто-то недолго напрягал извилины, придумывая столь
оригинальное название.) Во всем остальном ресторан тоже мало чем отличался
от заведений подобного рода. Разве тем, что его открытая веранда выходила
непосредственно к морю и ее кирпичное основание усердно лизали пенистые
волны...
Впрочем, такие мелочи Марину мало заботили, поскольку настроение у
нее было приподнято-праздничное, хотелось дышать полной грудью и
наслаждаться жизнью. Пляж гудел, как птичий базар, туда-сюда сновали дети,