"Петр Якир. Детство в тюрьме " - читать интересную книгу автора

После этого вдруг начал задавать вопросы штатский:
- Куда вы бежали? И с кем имеете связь на воле?
- Я не знал, куда я бежал. Я бежал из тюрьмы, а на воле у меня ни с кем
связи нет. Все родственники мои сидят, я даже не знаю, где они. Один старый
дедушка посылает посылки из Одессы.
- Вы отправляли отсюда нелегально письма?
- Ради бога, не начинайте вести расследование, как в 37-ом году. Может
быть, вы меня спросите, не связан ли я с японской разведкой?
Штатский рассердился, меня отвели обратно в камеру, где я находился
четверо суток.
Охрана изолятора была относительно вежливой, кормили хорошо.
Делать в изоляторе было нечего. Я много думал о себе, о своих побегах.
Так проходили дни. На третий день неожиданно в камеру вошла Маруся. Я очень
обрадовался. Мы поболтали, потом попрощались.
Другая встреча в изоляторе была с Людмилой Сергеевной. Она рассказала,
что Карташов обо всем сообщил в Свердловск и в Москву и получил разрешение
отправить меня в лагерь, где содержат беглецов, совершивших несколько
побегов. Я расспрашивал о ее жизни, она охотно рассказывала. Расстались мы
друзьями.
На пятый день послышалось какое-то копошение у двери, и в камеру вошел
Миша Медведь. Он сказал, что его вызвали с работы и препроводили сюда. Перед
этим он ходил на склад и в мое общежитие, и все его и мои вещи на телеге
были доставлены сюда же. Подтверждалось сказанное Людмилой Сергеевной:
значит, нас действительно куда-то отправят. Миша рассказывал о настроении в
зоне. Огольцы, прибывшие из Москвы, задавали тон, укоряя активистов, что те
работают на оперов32, что такие фраера33, как я, устраивают побеги, а они, в
ком когда-то текла жульническая кровь, даже участвуют в разоблачениях,
помогая начальству; что Володя Бауман и Коля Ухов оставлены в колонии, и
теперь они совсем одни.
На следующий день утром пришли конвоиры из нашей колонии. Нас вызвали,
мы вышли на улицу. Конвоиры погрузили все наши вещи на подводу и повели нас
на вокзал. На вокзале начальник конвоя купил билеты. Подошел поезд, опять
без нашей помощи были занесены вещи. Нас ввели в вагон. Для нас и конвоя
было выделено отдельное купе в общем вагоне. Мы устроились, поезд тронулся.
Пассажиры не без удивления заглядывали в наше купе: два пацана в
сопровождении конвоя. Вокруг, как обычно в вагоне, люди доставали свертки,
кто-то уже принялся за еду. Нам тоже очень захотелось есть. Мы обратились к
начальнику конвоя. Он сказал, что ехать всего два с половиной часа, но что
если у нас есть деньги, то на станции можно что-нибудь купить. Деньги у нас
были - мы получили все, что у нас было на счету. После следующей станции на
нашем столике в купе появилась еда - хлеб, масло, колбаса и даже водка. Мы
вместе с конвоирами принялись за еду, быстро охмелели и завалились спать.
Конвоиры разговаривали с пассажирами. Как мне показалось, не успел я и
прилечь, как нас уже разбудили - мы приехали. Вышли. На здании вокзала
надпись: станция Исс.
До места назначения пришлось добираться километров семь; вещи наши
несли конвоиры. Наконец, мы увидели четырехэтажное здание тюрьмы,
прилегающую к ней огромную зону, приблизительно, километра два с одной
стороны, очень высокий, метров десять, забор, перед забором
двенадцатиметровая запретная зона, вспаханная и прибранная граблями. По