"Мирослав П.Яблонский. Исповедь мастера адских мук" - читать интересную книгу автора

вспомнил о своем доброжелателе, то есть "ван Лийнене", который желает
сделать для меня и моей славы столько добра, чему сам я по непонятным
причинам упираюсь. Ибо человек этот, мой ничего не требующий взамен
меценат, весьма разочарован моим бездействием, а поскольку во второй раз
"лично" посетить меня не может, потому-то просит об этом его, Якоба де
Альмаенгена, с нынешнего дня истинного христианина. И вместе с этим
Альмаенген приглашал меня на пир, который устраивает в честь его
герцогского высочества Филиппа Красивого. Приглашение было на отдельном
листе, и я всему этому настолько дивился, как вдруг буквы письма на моих
глазах не начали исчезать, пока не исчезли совершенно, не оставляя никакого
следа, что Якоб де Альмаенген вообще писал мне что-либо! Событие это
укрепило меня во внимании, что сей еврей поддерживает связь с нечистым,
либо же от персов зороастризм принял. А могло быть и так, что это сам
Вечный Жид Бродяга, который за оскорбление Господа нашего Иисуса Христа
осужден на вечное покаяние.
Все это я воспринял настолько сильно, что письмо - пусть даже в нем
уже и не было слов - сжег и несколько дней проболел, так что на пир, на
который бы нога моя не ступала в любом случае, не пошел. Единственное, что
меня перепугало, что теперь не будет мне спокойствия от злых духов, хотя ни
к чему и никаким образом меня и не принуждали. Боялся я, хотя, некий
интерес к этим пилюлям испытывал, но больше всего желал я той самой
вековечной славы, которую должен был я получить, даже не продавая
собственную душу. Единственное, что меня отталкивало от действия, это то,
какие подозрительные типы во все это замешаны.
В 1499 году от Рождества Христова пришла моя очередь устраивать "пир
с лебедем" для собратьев, который мне с надлежащим тщанием и удалось
провести. Темное мясо жареной птицы, которое по обычаю на нем подавалось,
напомнило мне про пир двенадцатилетней давности, и удивился я, что уже
столько времени минуло после моей беседы с якобы ван Лийненом. И тогда, не
мешкая, решил я отыскать его пилюли, которые с какого-то времени куда-то
задевались и уже так часто на глаза мне не попадались.
К этому же времени дошли до нас известия о смерти на костре
Савонаролы, проповедника, что выступал против светской власти пап и бичевал
испорченность, гнилость и жажду золота у духовенства. Его выловили во время
мятежа во Флоренции и обвинили в ереси. Таким образом судьба его была
предрешена, и хотя был это доминиканец, против которых давно держал я
злость и против которых вечно выступал, поскольку и в Нидерландах орден
этот заключил союз с Габсбургами, которые, дабы искоренить всяческое
сопротивление, заключили договор с Инквизицией, а значит, и с поставленным
во главе ее орденом доминиканцев, сейчас одного из них все-таки жалел. Его
спалили на костре под вопли пьяной черни. Возможно это и решило о том, что
я решил не ждать уже больше, и в 1500 году от Рождества Христова
воспользовался средством "ван Лийнена". Я делал все, как он говорил, то
есть, в один из дней остался сам в мастерской и проглотил пилюлю,
приготовив перед тем все, необходимое для рисования. Поначалу я ничего не
чувствовал, потом меня охватил жар, что мне даже показалось, будто
спускаюсь я в преисподнюю, а потом меня захватил ужасный водоворот,
раскрывший свою пасть, как бы желая меня заглотить целиком. В конце концов
ко мне пришло блаженство. Что происходило далее, я не ведал, но когда ночью
пришел в себя, то увидал небольшую картину, созданную наверняка мною же, и