"Крис Картер. Сотворение мира ("X-Files Секретные материалы" #416-f) " - читать интересную книгу автора

Израиль.
Где-то между Тель-Авивом и Иерусалимом...

Странная стена слева снова плавно скользнула вверх, и находившимся в
таинственном чертоге открылась неширокая, мощенная брусчаткой улочка. Ярдах
в ста дальше по улице угадывалась площадь, на которой бурлила пестрая толпа.
Судя по одежде и архитектуре, действие происходило в Южной Европе в конце
девятнадцатого века или в начале двадцатого. Цепь жандармов, или как их там
называли, сдерживала толпу на площади - по всей видимости, освобождая место
для проезда некоей важной персоны.
- Итак, продолжаем, - провозгласил ведущий тоном экскурсовода. -
Revenons a nos moutons [Вернемся к нашим баранам (франц.). Фраза из
анонимного фарса "Мэтр Патлен", написанного в шестидесятые годы пятнадцатого
столетия. В фарсе повествуется о суде, в котором разбирается дело о краже
баранов. Адвокаты истца и ответчика, не заботясь об исходе дела, упражняются
в юридическом красноречии, а судья время от. времени безнадежно выкрикивает:
"Все же вернемся к нашим баранам!" Выражение стало популярным благодаря
роману Франсуа Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль", в котором неоднократно
цитировалось], так сказать. Перед вами Сараево тысяча девятьсот
четырнадцатого года, пятнадцатое июня по юлианскому календарю, или двадцать
восьмого июня по григорианскому календарю, - как вам будет угодно. Через два
часа сюда подъедет наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц
Фердинанд - это его уже давно ожидает ликующая толпа... И, сами понимаете,
прозвучат два роковых выстрела члена террористической организации "Молодая
Босния", изменившие судьбу мира двадцатого века. "Молодая Босния" выступала
за освобождение Боснии и Герцеговины от австро-венгерской оккупации. Своего
они, конечно, добились, но вряд ли в том виде, о котором мечтали... Accessio
cedit principali [Часть всегда разделяет судьбу целого (лат.)]. Ведущий
выдержал эффектную паузу и продолжил: - Так вот, член "Молодой Боснии"
Гаврило Принцип пройдет через несколько минут по этой вот неширокой
безлюдной улочке. Вам, здесь присутствующим, предоставляется уникальная
возможность изменить сам ход истории. Et voila (justement) comme on ecrit
I'histoire [И вот (собственно) как пишется история! (франц.). Одно из
излюбленных выражений Вольтера], как любил повторять один прославленный
философ. Не будет злосчастных выстрелов, поразивших наследника престола и
его супругу, не будет Первой мировой войны. Германия не потерпит
сокрушительного поражения и не будет унизительного Версальского договора.
Соответственно, у немцев не возникнет и желания реванша, не придут к власти
нацисты, и, сами понимаете, Вторая мировая война тоже окажется под вопросом.
С другой стороны, если не случится злополучных выстрелов в Сараево и Россия
не вступит в войну, то Российская империя будет развиваться экономически - у
русских, как я понимаю, благополучный тринадцатый год стал притчей во
языцех, - не наберут силы революционные настроения, и никаких грандиозных
катаклизмов, что вы имели счастье наблюдать, не произойдет. Кто-нибудь
остановит бойца "Молодой Боснии", и мир станет другим. Совсем другим. Когда
вы выйдете отсюда, вы почти наверняка обнаружите, что никого из ваших друзей
и родных попросту не существует в измененной реальности. Да и сами вы
всерьез рискуете оказаться в новом мире на птичьих правах ходячих аномалий -
пришельцев из другой истории, без роду, без племени в самом буквальном
смысле этого слова, ведь и семейная жизнь ваших предков сложится иначе. Зато