"А.П.Ксендзюк. Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания" - читать интересную книгу автора

Силой". Он ведет битвы, посещает "учителей", которые толкуют ему про великую
миссию, ради исполнения которой он родился на Земле, ему даются специальные
откровения - а как же иначе? Любой энергетический факт, с которым он
столкнулся в измененном состоянии восприятия, тональ интерпретирует как
подтверждение "избранности", наполняет соответствующим значением и
содержанием. Что может быть лучшим подтверждением и оправданием, чем весть,
пришедшая из миров сновидений - миров, сотканных по заказу сновидящего?
Проблески Реальности, которые никак не соответствуют устремлениям тоналя,
искажаются либо вытесняются - и мания растет посреди взлелеянных иллюзий.
Третий пункт - желание уйти от мира - наблюдается как логическое
развитие предыдущих симптомов в том случае, если неблагоприятная среда,
вопреки субъективной убежденности в собственном величии субъекта, усиливает
свое давление и угрожает сокрушить его "миф о самом себе".
В ситуации такого глубинного противостояния духовный искатель
непрерывно нуждается в Мифе - Миф защищает его и одновременно дает силы для
бесперспективной войны, подтверждая безусловную возможность победы. Миф
держится на откровениях и видениях, ставших предметом личного опыта в
состояниях измененного восприятия. С определенного момента любой
перцептивный феномен, любой голос "свыше", всякая синхронистичность
становятся доказательством наличия невидимых и весьма значительных связей,
установленных между субъектом и большим Миром. Воспринимаемая Реальность
теряет присущую ей безличность, наполняется Силами, которые активно
противостоят миссии "избранного" либо поддерживают и направляют его. Среда
его субъективного бытия становится полем героических, эмоционально
насыщенных взаимодействий. Воображение все более переплетается с
реальностью, и многие феномены (живые и неживые) словно приобретают двойное
значение - посюстороннее и потустороннее. Причем потусторонние отношения,
которые чаще всего являются результатом ложных интерпретаций, выходят на
первый план и приобретают большее значение, чем связи и влияния, лежащие на
поверхности, повседневные.
Таким образом, искатель, пораженный "комплексом Зверя", не в состоянии
заметить, что его контакты с окружающими становятся грубым и
непосредственным воплощением его эгоцентризма. Это поистине парадоксальное
состояние. Полагая, что практика постепенно приближает его к духовности, к
высотам совершенства, которые зачастую понимаются как высшее бесстрастие,
истинное знание и сила, древний маг погружается в собственное
гипертрофированное и искаженное эго. На бессознательном уровне он реагирует
на факты опыта как солипсист, поскольку не желает признавать самоценности
мировых процессов и проявлений. Он всегда пребывает в центре воображаемого
поля, где другие люди могут быть лишь объектом манипуляций, упражнений -
тем, от чего он отталкивается в странствии к абсолютному Духу. Это своего
рода "магический аутизм", прикрытый традиционной риторикой, прославляющей
потенции человеческой природы, на словах отрицающей эгоизм и утверждающей
Божественную Любовь.
На самом деле, как бы ни прятал маг подлинные мотивы в собственном
бессознательном, речь всегда идет о величии одного-единственного Человека -
самого мага. Потому его игры с окружающими людьми не являются сталкингом в
толтекском смысле этого слова. В них ничего не выслеживается, а лишь
моделируются ситуации, бесконечно подтверждающие превосходство "сталкера".
Если эти цели удается скрыть, если маг может произвести сильное