"Джон Уиндем. Кукушки Мидвича" - читать интересную книгу автора

Алан поставил на стол пустой бокал.
- К сожалению, Феррелин права, сэр. Мне пора, - сказал он.
Зеллаби сочувственно кивнул.
- Вам, наверное, сейчас нелегко. Долго вам еще служить?
Алан ответил, что надеется демобилизоваться месяца через три.
Зеллаби снова кивнул.
- Полагаю, армейский опыт вам пригодится. Иногда я жалею, что сам
не служил. В первую войну был слишком молод, во время второй перебирал
бумажки в министерстве информации. Честно говоря, я предпочел бы более
активный род войск. Ну что ж, спокойной ночи, друг мой... - он вдруг
замолчал, захваченный внезапной мыслью. - Дорогой мой, мы все зовем
вас Алан, но я, боюсь, не знаю вашего полного имени. Наверное, стоит
исправить эту оплошность.
Алан представился по всей форме, и они снова пожали друг другу
руки.
Проходя вместе с Феррелин через холл, он взглянул на часы.
- О, мне надо спешить. Увидимся завтра в шесть. Спокойной ночи,
дорогая.
После короткого, но горячего поцелуя Алан сбежал по ступенькам к
маленькому красному автомобилю, припаркованному в аллее. Взревел
двигатель, Алан махнул на прощание рукой и умчался, выстрелив гравием
из-под задних колес.
Феррелин стояла в дверях, пока не скрылись вдали габаритные огни
и рокот мотора не растворился в вечерней тишине. Она закрыла дверь и,
возвращаясь в кабинет, отметила, что часы в холле показывают четверть
одиннадцатого.
С отъездом Алана покой вновь опустился на поселок, который
завершал свой очередной, без каких-либо событий, день в ожидании столь
же спокойного дня завтрашнего.
Окна многих коттеджей еще отбрасывали желтые отсветы в вечернюю
тьму, отражаясь в лужах после недавнего ливня. Время от времени
раздавались голоса или смех, впрочем, явно не местного происхождения -
источником их были теле- и радиостанции, находившиеся за многие мили
от Мидвича, и на этом фоне большинство жителей поселка готовились ко
сну. Многие из самых старых и самых маленьких уже спали; женщины
наполняли горячей водой грелки, чтобы спастись от ночного холода.
Из кабачка при "Косе и Камне" расходились последние завсегдатаи,
и к четверти одиннадцатого все они уже сидели по домам, кроме неких
Альфреда Уэйта и Гарри Крэнкхарда, которые никак не могли доспорить о
том, какие удобрения лучше.
Последним событием дня должен был стать приезд автобуса, который
привозил из Трейна самых непоседливых. После этого Мидвич мог,
наконец, погрузиться в сон.
В доме викария, в 22.15, мисс Полли Раштон размышляла о том, что
если бы ей удалось сбежать в постель на полчаса раньше, она смогла бы
почитать книгу, лежащую теперь у нее на коленях, и насколько это было
бы приятнее, чем слушать пререкания дяди и тети. В одном углу комнаты
дядя Хьюберт, преподобный Хьюберт Либоди, пытался слушать по третьей
программе радио передачу о дософокловой концепции эдипова комплекса, а
в другом - тетя Дора беседовала по телефону. Мистер Либоди, полагая,