"Джонатан Уайли. Лабиринт Теней " - читать интересную книгу автора

- девушка узнала об отцовском предательстве и отъезде возлюбленного.
И вот она уже спешит вслед за ним, пытается догнать - но тщетно...
Тут Хьюитт запнулся на одном особенно трудном пассаже и на мгновение
прервал игру.
- А-а, ч-черт! - вырвалось у него.
Он исполнил пассаж сначала, на сей раз вполне преуспев, и продолжил
игру.
История заканчивалась трагически - девушка на полном скаку врывается в
порт как раз в тот момент, когда корабль юноши выходит из гавани. И он даже
не подозревает, что возлюбленная его разбивается насмерть - или падает с
седла уже мертвой, потому что сердце ее навек разбито...
Но вот скрипка Хьюитта умолкла, и мгновение спустя по залу таверны
пронесся шквал аплодисментов. Аудитория высоко оценила изумительную музыку.
Но музыкант, казалось, остался недоволен - он снова взялся за смычок.
- Тут необходима кода, - сказал он и сыграл несколько нот основной
темы.
Все снова притихли, увидев, что юноша взял лютню и бережно пристроил
ее на коленях. Завороженные дивной музыкой, все уже успели позабыть об
истинной цели представления. Кое-кто с любопытством глядел на старшего из
незнакомцев - тот молча улыбался. У Ньюберри вид был самый что ни на есть
разнесчастный - он всей душой желал прервать эту пытку и ничего уже не мог
поделать.
А юноша тем временем заиграл - и царившее в таверне смущение
постепенно сменилось благоговейным восторгом. Первые же ноты прозвучали
словно эхо грустного напева, более того, совершенно непонятно было, как
может лютня столь виртуозно подражать голосу скрипки. И слушатели словно
сами очутились вдруг в туманных горах: многие кожей почувствовали зябкую
влажность и поежились. То и дело они обменивались недоуменными взглядами.
Никто и не ожидал, что паренек запоет, но он запел. Голос его был
выше, чем у Хьюитта, но удивительно звучен и чист. Никто не мог
предположить ничего подобного, слушая его односложные и невнятные ответы.
Вот темп музыки убыстрился - одни кристальные ноты висели в воздухе, а
другие мерцали вокруг, словно крошечные блики света на стрекозиных
крылышках. И одновременно звучали басовые струны - это конские подковы
стучали о камни дороги, по которой скакала отважная девушка... Руки юноши,
прежде столь неловкие, что и ложку не могли удержать, теперь стремительно
порхали по ладам.
Он доиграл до того места, где ошибся Хьюитт, в точности повторил
неверно сыгранный пассаж и остановился.
- А-а, ч-черт! - вполголоса пробормотал он, потом заиграл снова, на
сей раз безупречно.
Многие из зачарованных слушателей помимо воли улыбнулись, но никто не
издал ни единого звука.
Но вот история бедных влюбленных подошла к концу, однако юноша, в
отличие от Хьюитта, не прервал игры, он вернулся к основной теме и
блистательно сымпровизировал медленный и печальный эпилог. Это была та
самая кода, о которой упомянул Хьюитт. На сей раз музыку не сопровождало
пение, но воображение слушателей живо нарисовало корабль юноши, уплывающий
в туманные морские дали, а на берегу - неподвижно распростертую девушку с
навек остановившимся сердцем...