"Дженни Вурц. Дитя пророчества ("Войны Света и Теней")" - читать интересную книгу автора

у них - что у бычков по весне. Вам решать - оставить эту девку или прогнать.
Но хотя бы дайте ей какую-нибудь одежонку.
- Я... я не занималась... этим ремеслом, - стуча зубами, произнесла
Мейглин. Она густо покраснела, а по спине побежали мурашки. - Меня хотели
заставить, и потому я убежала, - безнадежным голосом добавила она.
- По ней не скажешь, что она - - белоручка! - не сдавалась круглолицая
крестьянка. - Глаз у вас, что ли, нет? У нее же все ладони в мозолях! Ну не
каменные же у нас сердца! Да я бы даже мышь из дома не выгнала в такую
погоду. Слышите, как ветер завывает? Опять пургу принесет.
- Я умею работать, - прошептала Мейглин. - Могу полы мыть. Стирать.
Могу и из еды чего приготовить.
Если мне нельзя у вас остаться, я уйду. Но умоляю вас: только не
отправляйте меня назад в Дёрн. Лицо крестьянки подобрело.
- Сколько же тебе лет, бедолага? - спросила она. Мейглин назвала свой
возраст.
Хозяева усадьбы заспорили между собой. Спор был жарким, но судьба
улыбнулась Мейглин. Ее решили отправить к родственнику хозяев, державшему
постоялый двор где-то в захолустье.
- Если у тебя честные намерения, девочка, ты не пожалеешь. А если ты
лишь прикинулась порядочной - пеняй на себя, - предупредила ее хозяйка
усадьбы. - Постоялый двор тебе - не "веселый дом". В тех местах, где его
разрешили построить, вертихвосток не потерпят. А стоит он на самом краю
черной пустыни, и колодец у них один с тамошним племенем. Колодец тот
считается священным, как и земля, на которой он вырыт. Племя, что оберегает
колодец, держится строгих нравов. Богиня, которой они поклоняются, запрещает
продажную любовь как нечестивую.
Хозяин усадьбы, вынужденный уступить доводам жены, добавил свое суровое
предостережение:
- Учти, девка, с этим племенем шутки плохи. Копья метать они умеют: за
сто шагов крысу прибьют. Тобас, считай, построился на развалинах прежнего
постоялого двора. Был Taм один дурень, который позволил было караванщикам
тискать свою прислугу... Мы снарядим тебя, как подобает: дадим плащ и
пристойную одежду. Но если вздумаешь хвостом вертеть - пощады от Тобаса не
жди. Стоит ему хоть раз застичь тебя на сеновале с каким-нибудь возницей -
выгонит в тот же день. И тогда путь тебе один: в Инниш. Там хватает портовых
заведений для таких, как ты. А с портовыми девками не больно-то церемонятся.
Сколько их зашибли пьяные матросы - только Даркарон знает.
Мейглин искренне обрадовалась неожиданной перемене в своей жизни. Она
стала прислугой на постоялом дворе, построенном среди темных песков
Санпашира. Мейглин мела полы, стелила постели, кипятила в чанах белье и
помогала на кухне. В тяжелых и монотонных трудах прошло несколько лет. Для
Мейглин они были вполне спокойными, но Тобас называл их то бурными, то
тревожными.
- Трево-о-ожные нынче времена-а, - часто повторял он, растягивая, как и
всякий южанин, слова.
Времена и в самом деле были тревожными. Деш-тир неумолимо двигался все
дальше на запад. Угроза уже не казалось ни далекой, ни выдуманной. Ее
усугубляла кровопролитная борьба между тающими рядами сторонников верховных
королей и их противниками. Северных королевств больше не существовало; там
торжествовала власть мэров и гильдий. Когда Деш-тир добрался до Мелхаллы и