"Дженни Вурц. Дитя пророчества ("Войны Света и Теней")" - читать интересную книгу автора

- Я должен. Какая жизнь нас ждет, если Дештир полностью закроет солнце?
Застывшее время вновь потекло. Пальцы юноши сняли обруч с мертвого лба,
и видение начало тускнеть, как угасает крик.
Мейглин камнем упала вниз. Что-то внутри нее рвалось туда, на речной
берег, как будто своим разумом и волей она могла перерубить затягивающуюся
петлю трагедии.
- Брось обруч! Тебе нельзя его касаться!
Но выбор уже был сделан. Мейглин плакала от бессилия, видя, как
тускнеет и исчезает облик обреченного принца.
А потом все заполонил белый туман. Мейглин задыхалась от него вместе с
землей, которая вдруг приобрела свинцовый оттенок. Принц непременно
погибнет; храбрость его не спасет, а его жертва окажется напрасной. Дештир
восторжествует. Мейглин почудилось, что она держит в руках тонущий в тумане
мир, и ее потаенная сущность исходит в неслышимом крике, не желая
примириться с неизбежным.
Перед глазами Мейглин возникло новое видение. Она увидела лицо еще
одного старика. Он не был ни наставником принца, ни королевским советником,
но от него исходила могущественная сила. Его глаза, острые и зоркие, как
глаза коршуна, пронизывали время. Для него не существовало тайн. Старик
глядел так, словно сдирал с Мейглин кожу.
- Ты - из Диневалей?
Старик добавил еще несколько слов на древнем паравианском языке,
которого Мейглин не знала. Но древние тайны, к которым он обращался, поняли
и ответили. Чудовищная тяжесть, сдавливающая ей грудь, вдруг исчезла, и душа
Мейглин, парившая в видениях, вернулась в тело.

Мейглин поперхнулась горячим молоком, которое кто-то пытался влить ей в
горло. Девочка открыла глаза и увидела склонившуюся над ней круглолицую
крестьянку, а чуть выше - деревянную потолочную балку. Слева от женщины
стоял мужчина; судя по медлительному говору - уроженец южного побережья.
Мейглин поняла, что взрослые говорят о ней.
- .. . сейчас и не припомню, где меня потянуло заглянуть под рогожу.
Смотрю - забилась там в уголок. Дрожит вся, как лисенок. Оставь я ее там,
девчонка просто замерзла бы.
- А девчонка-то - прямо куколка, - умиленно пробормотала крестьянка.
Зажав в своих пухлых руках миску и ложку, она остановилась, любуясь
Мейглин. - Глянь, какие у нее красивые и грустные глаза.
- От такой куколки бед потом не оберешься! - сердито возразил женщине
другой мужчина - вероятно, ее муж и хозяин крестьянской усадьбы. - Эти
грустные глаза умеют лить фальшивые слезы. А когда надо - похотливо
подмигивать. Как же в их ремесле без таких штучек!
- Но она еще совсем ребенок! - сказала изумленная крестьянка.
Муж был непреклонен.
- - Хорош ребенок - разгуливать по морозу в кружевной сорочке! Только
еще нам не хватало в доме распутной лисы! Поначалу будет скромницу из себя
разыгрывать, а потом начнет головы парням кружить. Те еще сдуру в драку
полезут из-за ее бесстыдных посулов. А ей что? Хвостом махнет, и поминай,
как звали.
Возница, нашедший Мейглин, был настроен не менее решительно.
- Я тоже не могу взять ее с собой. Мои молодцы дохнут от скуки, а прыти