"Шломо Вульф. Обратимый рок" - читать интересную книгу автора

прекрасные глаза. - Ты выбросил мусор прямо на улице?" "В Ленинграде? -
возмущается Фред. - Где ни одного окурка? За кого ты меня принимаешь!" "Он
проник...- трагически начинает Тамара. - Представляешь?" "Еще нет. Куда?
Куда он проник?" "Он просочился в цитадель пролетарской диктатуры!" "Просто
я увидел за забором мусорный ящик, наконец, перелез с ведром и выбросил
мусор. А это оказался... Смольный! Но солдат не успел ко мне там. Он
подбежал, когда я уже перелез обратно. И кричит шепотом: стой, стрелять
буду..." "А ты?" "А я ему тоже шепотом: не буду стоять, а ты стрелять не
будешь, так как я вне твоего объекта. Тогда он велит мне перелезть обратно,
а то, мол, стрелять будет. Я говорю: вот перелезу и расскажу, как ты меня
проспал, а где ты теплее место службы найдешь? Ну, он и отстал." "А почему в
не поселились у родственников-Шульцев? Не приняли?" "Мы их и не видели. Фред
был уверен, что, если и впустят, то нипочем не поселят у себя. Тогда я
говорю: идем на абордаж. Берем, говорю, весь свой багаж, кроме уже
проданного пианино, садимся в электричку и едем. Но Фред же психиатр, а они
все психи. Он ни за что ни у кого ничего не спросит. Понюхает воздух и
определяет, куда идти. Понюхал и привез на Витебский вокзал. Сели, едем
куда-то. Полчаса едем, час, я молчу. И он молчит. Тогда я спрашиваю: скоро?
Тише, говорит, Тася, тише, мы вообще не в ту сторону едем..."
"Тась, неудобно, надо выйти. Как ты, Люсьена, готова к выходу на
публику?" "Все... Беру себя в руки! Тем более, что я просто уже падаю в
обморок от запаха таких пирожков... Но как его зовут на самом деле, хозяина
дома, не Кондор же?" " Нет, конечно... Как-то иначе. У него сложное и
красивое еврейское имя. Тамарка тут же решила, что это означает в переводе
орла и нарекла его Кондором. Откликается. Как ты на Люсьену, хе-хе...
Выходим?" "Еще минутку... Я до сих пор рук не чувствую. - Люда пошевелила
длинными тонкими пальцами, к которым Фред тут же прикипел восхищенным
взглядом. Так и казалось, что он вот-вот поднесет их к губам, чтобы согреть
своим дыханием. - К тому же я так мерзко сюда ворвалась, что просто не
решаюсь показаться им на глаза." "Кому? Комарам? Брось, они же изумительные
ребята. Таких скоро вообще на свете не будет! Последние могикане." Она
выпорхнула в своих портосиках и затараторила там, словно конферансье перед
публикой: "Сейчас, сейчас выйдет. Она отморозила напрочь ну очень красивые
свои пальцы. Фред их как раз доотогревает своим пылающим взглядом. Шла по
зимнему Ленинграду без перчаток." "Ну пусть она хоть чаю выпьет. С
пирожками," - услышали они какой-то удивительно домашний женский голос из-за
тонкой стены.
""Действительно, почему ты без перчаток? - тихо спросил Фред,
наклоняясь к Людиным рукам. - Можно я разотру тебе руки ямайским ромом?"
"Нельзя, - мило покраснела Люда, привычно пряча от проницательного взгляда
психиатра свои прозрачные для него глаза. - У меня украли перчатки. Прямо у
меня на глазах, на почте." "Ты так застеснялась, так грациозно наклонила
голову, как будто это не у тебя, а ты украла", - почти беззвучно рассмеялся
Фред. "А этот... как его, Кондор что ли... Он в себе?" "Почему ты спросила?
- Фред растирал свои руки, не сводя теперь глаз с ее шет. - Он отличный и
гениальный парень лет тридцати. Он даже для еврея слишком умный. Даже
страшно подумать, что бы он натворил, не попади он в свой институт и в эту
страну..." "Он так на меня смотрел..." "Так это потому, что умный.
Иначе на
тебя только дурак смотреть может!" "Ничего себе комплементик! Я что,