"Шломо Вульф. Обратимый рок" - читать интересную книгу автора

эту минуту до самой смерти... Но завтра мы расстанемся навсегда и скорее
всего никогда не встретимся. Ни я, ни ты не будет, я уверена, искать такой
встречи. Просто в силу нашей семейной порядочности..." "Ты права. Тогда
давай попрощаемся, пока нас заслонил от всех этот ствол..." Люда вырвалась и
побежала, делая нелепые движения руками, к приближающейся компании,
вцепилась в Тамарку, сильно поскользнулась и упала, увлекая за собой всех.
Они стали со смехом отряхивать друг друга от снега. Люда не сразу поняла,
что ее похлопывает по пальто именно Кондор, выскользнула, снова вцепилась в
Тамару и Жанну. Та как-то жалко посмотрела на не званную гостью, но
улыбнулась, доотряхнула с нее снег, крепко взяла под руку. Кондор и Фред шли
теперь позади женщин, о чем-то горячо споря. В уюте подвала снова пили "чай
по-Похлебкину" с пирожками, о что-то говорили вразнобой. Кондор и Люда не
встречались даже глазами. Жанна была демонстративно внимательна к Людмиле и
игнорировала мужа. Чувствовалось, что семейная гроза у Комаров впереди.
Наутро Люда вышла из подвала и направилась по тому же пути к метро. Опять
взялся тот же сырой свирепый мороз, но она шла по снегу, помахивая сумочкой,
не сгибаясь, не кутаясь, наслаждаясь балтийским воздухом, теплотой рук в
перчатках, замирая от воспоминаний о том мгновении у черного шершавого
ствола дуба в Смольном парке. С ним я бы запросто изменила мужу, со страхом
и счастьем думала она. Я - неверная жена... У моего Виктора неверная жена. А
у Жанны,.скорее всего, со вчерашнего дня - неверный муж. Вот была, была
верной, а стала - неверной, смеялась она про себя. Какой моветон... Какое
счастье!..
Через два года она от третьих лиц узнала, что внезапно замолчавшие в
переписке Шульцы, прекрасно было устроенные в больнице Кащенко, уехали в
Германию. В это же время начался выезд и евреев. Скорее всего, думала Люда,
и Комары уже не в Ленинграде, а на Ближнем Востоке, в своем Израиле, где
такому ученому, как Кондор, самое место.

***
"Мамочка, что с тобой? - тормошил ее Виктор. - У тебя такое лицо,
словно ты увидела привидение!" Люда смотрела на белую нитку прибоя, за
которой нарядными зелеными распадками разворачивался остров. "Вика, это он,
- одними губами произнесла она. - Но это не может быть он... Тут, сейчас...
Ничего не понимаю..." "Кто, он?" "Тот, с собакой и девочкой. Ты еще смеялся,
когда собака рванула в трюм. Но в каком виде! Вика, он просто не может быть
в таком виде." "Каждый может силой обстоятельств быть в любом виде. Только
я
не понимаю, какое мы имеем отношение к этой экзотической группе. Я не знаю
их." "Его там звали Кондор. Теперь вспоминаешь? Три года назад, у
Шульцев..." "Ты влюбилась в элегантного еврея с экзотическим именем, но
тотчас мне во всем призналась. Я тебя простил, а к ним надо немедленно
подойти. Представишь меня несостоявшемуся любовнику. Я уже привык
покровительствовать свысока твоим незадачливым поклонникам. Меня это как-то
возвышает в собственных глазах." "Вот ты и подойди, Вика. Вдруг это все-таки
не он. Я ведь, когда Шульцы эмигрировали, была уверена, что и Комары слиняли
в свой Израиль." "Люка, был бы какой-нибудь Израиль для украинцев, я бы сам
немедленно слинял!" "Папочка, ты просто не понимаешь! Он был та-акой
респектабельный и самоуверенный, с та-акими перспективами, что он и в Союзе
должен был быть уже доктором-профессором, а уже на Западе!.. Я была уверена,