"Шломо Вульф. Обратимый рок" - читать интересную книгу автора

отсмеялись, а он все взрывался смехом.
"Вы никуда не пойдете, - говорил он Люде, когда все дошли до кондиции.
- О чем вы говорите? Какой вокзал, если есть крыша над головой. Уложим на
детской раскладушке, пока дочка у бабушки. А пока просто пойдем, погуляем,
чтобы выветрить спиртовые пары из наших тонких организмов." Все стали
поспешно одеваться в тесной прихожей-кухне с туалетом на антресолях, когда
Люда увидела, что на ее сумочке лежат слегка потертые, но целые и теплые
кожаные перчатки. Жанна только мило кивнула в ответ на вопросительный взгляд
гостьи.
А на дворе в эти часы чуть потеплело, прошла туча с обильным влажным
снегом. Деревья приобрели сказочный негативный вид, оттеняя своей пышной
белизной цвета Росси на здании Смольного и голубизну собора работы
Росстрелли, давным-давно заколоченного ввиду аварийного состояния внутренней
лепки. В богатом парке позади собора чернели старинные стволы окутанных
белыми облаками деревьев, стояла тишина, нарушаемая сонными криками ворон и
смехом нашей компании, оставлявшей на аллеях первые после снегопада следы.
Величественная Нева катила черные воды у самого основания аллеи, а синие
разводы на белых зданиях облисполкома словно подмигивали сквозь белое
великолепие парка. Было скользко - снег выпал прямо на оледенелые после
последней оттепели и мороза аллеи. Тамарка вцепилась в Фреда с одной
стороны, Жанна - с другой, а сдержанному и аристократичному Кондору не
оставалось ничего другого, как предложить свою стальную руку новой знакомой,
которая тут же прижалась к нему, сама не сознавая, как она может так себя
вести на глазах у такой благожелательной к ней жены. Кондор тоже ососзнавал,
что происходит нечто необычное, неприличное, но непреодолимое - в нем
поднялась от близости с Людой такая буря, что он вообще перестал осознавать,
что он делает и что собирается делать... "В одном фильме я видел, - хрипло
сказал он, чтобы не полететь в уже видимую бездну с непоправимыми
последствиями, - как по этим аллеям гуляли Ленин и Свердлов. Они жили вот в
этом здании и могли прогуливаться только здесь. И вот мы отмечаем столетие
основателя нашего государства неприличными анекдотами и сценками, словно у
нас есть альтернатива тому, что реально сложилось. Меня лично все эти
насмешки коробят. Я не вижу, что положительное может придти на смену
советской власти... И полагаю, что смеяться над Лениным можно только тому,
кто может предложить что-то лучше. Как вы думаете, я прав?" "Я... я думаю...
как, кстати, вас зовут? Не Кондором же?" "По паспорту я Нешер, что на
древнееврейском языке означает "орел", но на работе меня называют Сашей,
а... жена зовет Шурой. Видите, как просто?" "Ничего не просто... На кого вы
меньше всего похожи, так это на Шурика. В жизни не видела более импозантного
мужчины. Так вот, сейчас я думаю не о Ленине, который, если и прогуливался
здесь, то скорее всего не с никому тогда не известным Свердловым, а с
Троцким... Я думаю о том, как... низко я выгляжу, повисая на вас на глазах у
вашей милой жены. А вы?" "Я... не знаю, Люся... Я никогда не изменял Жанне,
как бы меня ни соблазняли мои сотрудницы. Но с вами я просто потерял голову.
Мне никогда в жизни ни с кем не было так хорошо, как вот сейчас с вашим
дыханием у моего лица, с вашей рукой на моей руке и с самим вашим
присутствием здесь и сейчас... Что же касается приличий, то, во-первых, я
хозяин, а вы гостья, а, во-вторых, скользко и вам нужна помощь." "И,
в-третьих, - сказала она шепотом, - мне тоже никогда и ни с кем не было так
хорошо и уютно, как с тобой Саша... Если бы это было возможно, я бы продлила