"Шломо Вульф. Эпикруг" - читать интересную книгу автора

свой зонтик и содрогалась в рыданиях...
Лена забралась в старый российский спальный мешок, а родители
завернулись во все, что было в комнате, Все трое продрожали до утра.
А утро было солнечное, ясное. С балкончика за трисами голубел теннисный
корт с играющими поутру юношами, двигались красивые машины и автобусы по
крутой улице, все вокруг сияло зеленью и голубизной, подчеркивающими белизну
ажурных восточных зданий. Израиль...
3.

Хмельницкие снимали на три родственные семьи огромную квартиру с
застекленной стеной в сторону моря. Квартира словно парила на самолетной
высоте. Под ее крылом простирались крыши нарядного города до самого порта,
после которого до горизонта широко искрилась необозримая ширь Средиземного
моря. Квартира показалась Лернерам виллой миллионера. И завтрак казался
неслыханно вкусным по совковым понятиям. Перекусив, хозяева заторопились "в
ульпан" - учить иврит - и оставили Лернеров одних.
Илья набрал снова Иерусалим. Репы, оба, не отвечали. Оставалось только
ехать по указанному в бумажке Олега маршруту.
Все эти Ривки, Тами, Рути профессионально и привычно втянули их в
безупречно организованную цепочку оформления, которая заняла полдня, а в
Союзе потребовала бы месяцев и лет. Уже знакомые с ценами на автобус, они
повсюду бегали пешком, с улицы на улицу, обалдело останавливаясь у витрин
лавочек, переполненных дефицитом и только дефицитом, который к тому же тут
же предлагали гортанными выкриками: "Давай-давай, Горбачев тов!" То же
касалось и прущих в глаза сияющих деликатесов с умопомрачительными запахами.
Если Лена и заикалась робко о покупке электронных часов за пять шекелей, то
родители тут же делали страшные глаза.
В очереди их уже просвятили: покупать только на шуке-рынке, в лучшем
случае - в супермаркетах, готовить только самим, никакого общепита, иначе
денег не хватит и на четверть срока до следующего такого же мизерного
пособия. Приехали за месяц сразу десятки тысяч - всех не накормишь,
прокормить бы...
Когда Лернеры к вечеру, голодные и досмерти усталые появились у
Хмельницких, те, все три семьи, сосредоточенно и целенаправленно звонили по
телефонам разных Эдиков, Вер, Миш и прочих маклеров - искали жилье незванным
гостям. Илья, чувствуя всеобщее напряжение и нетерпение, едва решился
попросить разрешения позвонить в Иерусалим. Дескать, удивительно, что Репы
их не встретили в аэропорту.
"Может быть с ними что-нибудь случилось," - тревожно предположил он.
Олег как-то дико взглянул на Илью. Он вообще стал резким, злым,
растерял улыбчивость, которая его некогда так украшала. Теперь же его прямо
перекосило: "Случилось?- прошипел он. - С НИМИ? Может быть, с тобой?.."
О Репах он слышал от Ильи еще ТАМ, но помалкивал.
После серии длинных гудков один из телефонов неожиданно ответил.
Володя Репа говорил отрывисто и неохотно: "Лернер? Не знаю. Какой Абрам
Александрович? Мой отец? Этот старый дурак вечно что-то перепутает. Нет,
ничего не получали. Нет, ничего не знает и брат, можете и не спрашивать.
Старик вечно дает всем наши телефоны. Я же говорю - из ума выжил. Некуда
деньги девать, фирму придумал. Нет, ничего не пропало. Там у него и лежит
где-то в Ленинграде. Вы шутите, переправлять сюда все еврейские изобретения.