"Шломо Вульф. Из зимы в лето" - читать интересную книгу автора

особый уют и тепло создавала старинная, голубого кафеля печка. Мягко
светился и сочился тихой музыкой оставшийся открытым бар с янтарным
блеском дорогих бутылок. Громоздились в полумраке картины, бронза,
хрусталь, дорогие старинные издания классиков в переплётах с золотым
тиснением - наследство крупного советского работника. Всё это семейное
великолепие и было взаимной платой Юлии и Евгения за их специфические
семейные отношения. О прежних хозяевах этого родового гнезда напоминала
большая фотография, где отец Юлии был вторым планом в сцене рукопожатия
Хрущёва и Кеннеди где-то в Швейцарии. Товарищ Горский не пережил второго
инфаркта после очередной чистки 1996 года. Накануне рокового приступа он
как раз искренне и снисходительно сочувствовал иммигрантам из рухнувшей
без русской алии чужой страны - такого недолговечного бывшего Еврейского
государства... Искусственный брак, думала про Израиль перед его крахом
Юлия, основанный, как у нас с Женей, не на взаимной любви, доверии и
преданности, а на страхе и всеобщей неприязни, может окончиться только
катастрофически. Вот и мы с моим благоверным так же плохо кончим, как этот
чуждый нам бывший Израиль!..
Без шубки, парика, сапожек, в небрежно завязанном секесь-накесь домашнем
халате эффектная дама, какой мы только что представили себе Юлию, стала
похожа на любую нашу соседку. Без накладных ресниц (в специальную
шкатулку), без маски на лице и выверенных плавных жестов опрощённая до
полного безобразия Юлия совершенно плебейским движением плеснула в
стаканчик из бутылки, рывком с кхеканием опрокинула водку, прополоскав ею
рот (видел бы этот вшивый сноб!..), закусила долькой чеснока, намеренно
громко отрыгнула (она одна!), оторвала зубами кусок ненарезанной селёдки
прямо из спинки рыбы, плеснула, о ужас, после водки-то! коньяку в тот же
стаканчик и заела его, представляете, солёным огурцом, взятым прямо руками
из банки чуть не по локоть в рассоле, и отгрызанной распахнутой пастью
луковицей, коньяк-то! Мало того, хотите верьте, хотите нет, она, с
намеренным грохотом опрокидывая стулья, развратной походкой пьяной
публичной женщины, прошла к тахте, любовно покрытой бело-серебристым
неприкосновенным сирийским покрывалом и, сволочь такая, плюхнулась прямо
немытой пьяной рожей на этот снежный покров, к тому же с ногами - а ведь
она одна, наконец-то в этом вечно переполненном чёрт знает кем, как их там
зовут, этих гадов-родственичков, доме!..
Протирает сейчас сейчас специальной бархоткой наши прощальные фужеры, с
неприязнью думает в это время Евгений. Высокообразованная скотина,
псевдоцивилизованный плебс с придурью, свинья в дорогом дефиците... Перед
внутренним взором возник вместо снежного пейзажа за окном их собственный
после смерти Горского дом с минимальным огородом, без сада среди
подмосковных сосен и елей, их подержанный вишнёвого цвета широкий
приземистый "форд", купленный по случаю вместо с трудом проданных
"жигулей". Чтобы было как дома и на работе - удобно и уютно. В рамках
наконец-то установленного в семье и в стране железного порядка - основы
основ человеческого бытия. Чтобы никак не зависеть от случайностей. Как
вот эта электричка: задумали её чуть не сто лет назад вот с этой скоростью
и железной надёжностью, запустили на железную дорогу и свистит себе она,
извиваясь среди лесов и полей точно по раз навсегда установленному
расписанию, в любую погоду, крошит к чертям собачьим гололёд на рельсах,
взрывает красным бампером сугробы на полотне. Плевать ей на все капризы