"Шломо Вульф. Убежище" - читать интересную книгу автора

мощного мужчину, похожего на Феликса, и невысокую полную брюнетку рядом. Она
смотрела только на меня. И в ее глазах была такая боль, что мне немедленно
захотелось взять свой чемодан и подняться обратно в тамбур.
Но Илья Арнольдович (надо же!), напротив, смотрел на "девушку Феликса"
с каким-то безнадежным обожанием. Боюсь, что я ему кого-то напоминала, ту,
что была до вот этой Софьи Казимировны (как нарочно!). Белая "волга"-пикап
на площади у вокзала тоже меня почему-то невзлюбила: ни за что не хотела
заводиться. Дашковский-старший полез под капот, рискуя замарать нарядный
костюм, в котором он походил на капитана дальнего плавания, а мы с Феликсом
решили подняться на гору. Здесь было тихо, пахло горячей полынью и излучал
солнечный жар танк, первым ворвавшийся в освобожденный Севастополь. За этим
танком мы, конечно, стали целоваться, пока до нас не донеслись сигналы
снизу.
***
Не все же в нашем театре дно жизни показывать, верно?
В этом акте на сцене был просторный двор под виноградной крышей и
незнакомые блюда. Меня пугали темные голубцы - в виноградных листьях - и
какие-то черные сливы, оказавшиеся солеными. Феликс смеялся моему невежеству
и терпеливо объяснял, что без маслин никто в мире просто не садится обедать.
На белой скатерти шевелились тени от виноградных лоз над обеденным столом в
саду-дворе, "свекр" подливал мне какого-то невиданно вкусного вина под
напряженным взглядом сразу обозначившей наши возможные будущие отношения
"свекрови". Разговор вертелся вокруг нашей поездки, погоды, моих впечатлений
от уже увиденного в городе русской славы. И -- ни слова о наших совместных
планах на будущее или о моей семье. Так, проходящая гостья в привыкшем к
сезонным курортникам южном доме...
***
Зато на следующий день декорации на сцене - и того краше!
Ослепительно белое солнце стояло в зените над античными колоннами
Херсонеса, за которыми полыхала словно высеченная из камня синь до
горизонта. Под нашими ногами дышала среди черных ноздреватых камней
прозрачная зеленоватая масса, кипящая у скал, а вокруг -- дрожащий от зноя
воздух, пропитанный сладкой горечью седой полыни. "Капли, - дотронулся
Феликс до моего уже тронутого красноватым загаром горячего плеча. --
Помнишь?" Мы стояли, держа друг друга за плечи. Я боялась отпустить свое
неожиданное сокровище -- такого парня! А он смотрел на меня как-то
страдающе, словно прощаясь.
"Что, - испугалась я. -- Ты говорил обо мне с твоей мамой?.." "Сильным
взмахом поднимает, - пропел он, приподнимая меня за талию над обрывом, - он
красавицу-княжну и за борт ее бросает..." Я задохнулась от мгновений полета,
от белых пузырьков в голубом зыбком мареве и выскочила на поверхность под
пушечные удары прибоя. Феликс уже был рядом. "Это мое любимое место для
ныряния, - сиял он своей голливудской улыбкой. -- Тебе нравится?" "Очень..."
Пока мы были на море в доме и во дворе появился новый персонаж,
седенький и щуплый дед Казимир. Он семенил по аллеям и по комнатам,
приглядываясь ко мне с тем же выражением, что и его дочь. "А-шиксе? -- с
ужасом спросил он Феликса. -- О-вейс мир..." "Можно подумать, что ты всю
жизнь жил не среди гоев, - огрызнулся мой кумир. -- И что в этом плохого?"
"Да, мы вынуждены жить среди них, - громко шептал старик. -- Но привести
а-шиксе в семью! Этого не будет! Только через мой труп. Ты хочешь моей