"Шломо Вульф. Глобус Израиля" - читать интересную книгу автора

уже никогда. Я -- мужчина, я должен быть добытчиком! Работать должен я, а не
она... А ты знаешь, что мне сказал руководитель ИХ института, когда выслушал
все о нашем растворителе и о моих доработках уже здесь, в Израиле? "You
would never and nowhere be engaged to. You are overqualified for..." Иными
словами -- конкуренции не потерпим...

Но -- из последнего письма:
В конце концов, мне не на что жаловаться и не о чем сожалеть. Да, я
потерял профессию и любимое дело. Но мы-то с тобой знаем, что и на родине
вещество, которое НЕВОЗМОЖНО НИ ПРОИЗВОДИТЬ НИ ДАЖЕ ИСПЫТАТЬ рано или поздно
будет объявлено никчемным... В его уникальные возможности и экстремальную
необходимость в случае нападения из космоса поверить могли только советские
военные, готовившиеся к звездным войнам. Все прочие мои проекты здесь
воспринимались вежливо, доброжелательно и отрицательно, в смысле
единственного, что меня интересовало -- оплаты моего труда. В результате я
вынужден навязывать людям словари. Но это дает мне средства для относительно
достойного образа жизни в бытовом отношении. Я живу в квартире, о которой не
смел и мечтать на родине, на берегу теплого моря, к которому я мог себе
позволить поехать раз в два-три года. Я свободен от очередей и дефицита,
сыт, одет, имею решительно все, что нужно человеку для комфорта. Свет не
гаснет, вода идет всегда, телефон исправен, изобилие в магазинах по
доступным мне ценам, непьющий неагрессивный народ, хороший иврит у Аллы и
детей. Сын служит в еврейской армии. Как ты знаешь, мы побывали за границей,
в Египте, убедились, что там даже хуже, чем было у нас в Союзе, что уж
говорить о нашем благословенном Израиле, который я конечно же искренне
считаю сегодня своей единственной родиной, за которую готов отдать жизнь. Я
понял, что далеко не все правильно, о чем я писал тебе когда-то, что
большинство обид не по адресу, что не мы построили и защитили пригласившую
нас страну. Более того, большую часть жизни люди моего поколения активно или
пассивно боролись против Израиля, как граждане его стратегического врага --
СССР. А нас этим ни разу этим не попрекнули, даже бывших создателей
смертельно опасного дла Израиля оружия, которое мы предоставляли арабам.
Положа руку на сердце, неужели я бы отказался работать над нашим сольвентом,
если бы знал достоверно, что он предназначен именно против Израиля? Просто
повезло, что мне пришел в голову именно этот тип боевого вещества, а не
применимый против тех, среди кого я живу, всех этих детишек, так похожих на
меня в детстве. Мне ли обижаться? Кстати, постоянно чувствуя свою вину, я
изобрел здесь ПРИМЕНИМЫЙ вариант сольвента и неоднократно предлагал его
местным генералам. Меня вежливо благодарили, но ни шекеля на разработку не
дали. А потом я узнал, что формулу со всеми моими выкладками и результататми
первичных испытаний один из моих генералов просто потерял, в чем спокойно
признался... Я не удивляюсь и не обижаюсь
больше. Ну, не нужны обществу ни мои мозги, ни мои руки. Мне же легче.
Кто
пробился со своими проектами, все побыли год-два на стипендии меньше
моих
комиссионных и до свидания...
Андрей отложил ПОСЛЕДНЕЕ письмо Артура и включил телевизор:
"...будто не обойдемся без них, -- ревел президент. -- Я дал ука-за-ние
расследовать все, что они успели натворить и кто им в этом помогал. Я не