"Шломо Вульф. Глобус Израиля" - читать интересную книгу автора

пытается отнять у чудом сохранившегося в Катастрофе крошечного народа его
жалкий клочок земли, его древние города и могилы, его право на саму жизнь...
Ни одна страна не пустит вооруженного откровенного врага в свои
города-святыни. Требовать этого мировое сообщество может только от евреев.
Если справедливая борьба палестинского народа кончится победой, если нас
отделят от евреев и предоставят независимость, то рано или поздно
неразличимая на карте мира земля должна кому-то приглянуться, что без
отвернувшихся от его "народа" евреев защитить эту отнятую землю некому, что
интифада способна озадачить только евреев, но даже не либеральнейшего из
арабских правителей...
Тогда Салах решил, что эти зловредные мысли внушены ему еврейскими
парапсихологоческими силами. Теперь же, когда он как раз приближался к
долине, где густо дымился и чадил горящим мясом кортеж машин, он понял, что
это был просто здаравый смысл.... Вокруг был толпа. Палестинцы привычно и
яростно митинговали, жгли наскоро скроенные иракские флаги, но большинство
жгло по давней привычке заготовленные впрок для всевозможных протестов
израильские. Салах вынужден был остановиться. "Кого?" -- спросил он
полицейского с автоматом, хотя из радио уже знал ответ. "Арафата, -- ответил
тот. -- Раис приехал сюда со всем правительством, чтобы выразить протест. А
иракские парашютисты выжгли все машины огнеметами..." "А где же была
охрана!? Там же элита наших сил!" "Кто же ожидал, что братья на такое
способны? Ведь мы были единственные, кто поддержал Саддама в его войне в
Заливе! Да и не успела охрана. Мы привыкли сначала выразить протест, а потом
долго кидать камни в Магав. А это был не Магав..." " Они должны вернуться? "
"Не знаю, хаджи... Они внезапно появились на вертолетах, сожгли город и
кортеж и снова улетели." "Вы можете собрать сюда наших? Я попытаюсь
организовать оборону. Надо заминировать дороги, надо..." Салах не успел
кончить. Из-за гребня горы снова показались вертолеты. Шесть огромных
советских монстров с ракетными кассетами. Все шесть полыхнули одновременно.
В долине начался ад. Салах втиснулся под сидение, но видел головы
пробегавших мимо десантников, добивавших демонстрантов из автоматов. Потом
что-то засрежетало, мерседес качнулся и взмыл в небо на внешней подвеске
одного из вертолетов. Заученным движением Салах подключил взрывное
устройство к огромному заряду, покрывающему все днище машины. Но взрывать не
спешил. Без всяких израильских парапсихологов мысли его мощно вернулись к
безвозвратно потерянному, единственно спасительному варианту мирного
договора -- евреи в своей стране, а палестинцы -- в своих бесчисленных
арабских странах, не под эфемерной защитой полицейских Арафата, вообще, без
вечно ноющего по всему миру омерзительно непредсказуемого на обе стороны
провокатора и стяжателя, утопающего в богатстве правителя нищего
искусственного образования, а каждый под защитой своей арабской армии, в
мире, если не в союзе с израильской. Аллах, где был мой разум
раньше?..Почему злейшим врагом моего народа я считал их "экстремиста" Ганди,
а не сладких голубей из Мереца, оставивших нас сегодня один на один с
саддамовским зверьем?
Вертолет осторожно опустил голубой мерседес на поляну у штабной
палатки. Важный офицер приближался со свитой к богатому трофею. Он открыл
дверь и встретился глазами с Салахом. Брови его насмешливо поднялись под
надвинутым на лоб беретом,усы приподнялись в зловещем оскале. "Добро
пожаловать в нашу Палестину, брат", -- улыбнулся Салах и нажал кнопку. Это