"Энн Вулф. Молчаливые звезды Гринвуда" - читать интересную книгу автора

ей хотелось как можно скорее поговорить с этой женщиной, хотя, в сущности,
она еще не очень хорошо продумала, о чем собирается расспрашивать бывшую
любовницу Джейкоба Кинсби.
- Не торопи события, - мягко сказал ей Грэй, словно обращался к
ребенку. - Мы поговорим с ней сразу же, как только она вернется.
Ди этот вариант не устраивал. Она хотела действовать, хотела рваться в
бой, падать грудью на амбразуру - в общем, делать все, чтобы не думать. Не
думать о словах Грэя, о его нефритовых глазах, о губах, о темных волосах,
которые в солнечном свете были темно-кофейными, а в искусственном казались
почти черными...
Грэй, естественно, не мог этого знать, а потому считал такое рвение Ди
завидным упорством в достижении цели. Ему даже нравилось это качество, так
же как многие другие черты характера Ди. Он никогда не встречал таких
упорных, смелых, решительных девушек, готовых дать отпор каждому обидчику.
Правда, было очень досадно, когда Ди считала обидчиком именно его, хотя он
таковым давно уже не являлся. Единственное, что пугало и настораживало
Грэя, - то упорство, с которым Ди продолжала отталкивать его даже после
того, как он попросил прощения за поступок восьмилетней давности. Она
по-прежнему продолжала высовывать иголки и больно кололась ими, когда Грэй
протягивал к ней руку. Маленький дикобраз никак не хотел учиться доверять
ему. И, возможно, не только ему...
Неплохое знание женщин подсказывало Грэю, что Ди одинока. Он не знал,
что именно произошло с ней и почему она осталась одна, но был уверен - Ди не
очень-то готова к серьезным отношениям. Впрочем, она всегда производила на
него впечатление самодостаточной личности, которую не слишком заботит мнение
окружающих и собственное одиночество. Это и привлекало Грэя, и отталкивало
одновременно.
Большинство женщин, которые у него были, не знали меры: как только они
понимали, что нравятся ему, у них сразу же появлялось желание довести дело
до свадьбы или, хотя бы, до гражданского брака. Грэя раздражала поспешность
и банальность этих попыток связать его по рукам и ногам. Он видел каждую
ужимку, каждый тщательно продуманный шаг, который, по мнению женщины,
которая была с ним рядом, непременно должен привести к успеху.
Грэй же считал, что в любви не должно быть правил, не должно быть
расчета - все действия могут приводиться в движение только чувствами и ничем
другим. Ему казалось странным, что женщины, ежедневно приносящие клятвы
вечной любви, совершенно не пытаются его понять и разобраться в том, что же
ему все-таки нужно. Конечно, и он обязан понимать их. Но это было до того
просто, что Грэю становилось тошно от такого незавидного постоянства в
женских мыслях и поступках.
Несколько лет однообразных мытарств привели к тому, что Грэй
окончательно разочаровался и в женщинах, и в собственном вкусе, который не
позволял ему выбрать ту единственную, что захочет понять его и не будет
пытаться сделать из него то, чем он никогда не был, - одомашненное животное,
называемое мужем.
Нет, Грэй не был ярым противником обручальных колец и свадебного марша.
Просто ему казалось, что все должно идти своим чередом - без взаимного
давления, без искусственных уловок. Потому что едва ли можно назвать браком
желание связать по рукам и ногам человека, которого, на словах, любишь всем
сердцем.