"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Собрание сочинений Том 5. Дживс и Вустер" - читать интересную книгу автора

головой в простыню, сохранил достоинство и способность здраво мыслить. Любой
приятель Спода, которому небезразлична его судьба, посоветовал бы ему
проявить в сложившихся обстоятельствах спокойствие и не двигаться с места,
пока его не освободят от пут, иначе не миновать ему растянуться на полу,
ведь помещение буквально заставлено стульями, креслами и прочей мебелью.
Но никто ему этого совета не дал. Услышав, что Гасси распахнул дверь,
Спод рванулся и, как и следовало ожидать, не удержался на ногах. Гасси
проворно выскочил из комнаты, а Спод принялся беспомощно барахтаться и лишь
окончательно запутался между ножками кресел.
Если бы мои друзья стали давать мне советы, они сказали бы: "Немедленно
смывайся!", - и теперь, вспоминая эту сцену, я вижу, когда именно совершил
ошибку: я задержался, чтобы разбить фарфоровую вазу, которая стояла на
каминной полке неподалеку от уже несуществующего отрока Самуила, о
выпуклость, в которой опознал голову Спода - мне помогли крепкие выражения,
которые неслись из-под простыни. Я совершил стратегический просчет. Конечно,
я попал в цель, и ваза разлетелась на мелкие осколки, и это прекрасно,
потому что чем больше будет уничтожено вещей, принадлежащих такой гнусной
свинье, как сэр Уоткин Бассет, тем лучше, однако, замахиваясь вазой, я
поскользнулся, и в этот миг из-под простыни высунулась рука и схватила меня
за пиджак.
Конечно, положение у меня было - не позавидуешь, и человек малодушный,
пожалуй, решил бы, что сопротивляться бесполезно, он погиб. Но в том-то и
дело, что Вустеров, как я уже не раз говорил, никак не упрекнешь в
малодушии. Они никогда не теряют головы. Ум молниеносно выдает решение, за
решением молниеносно следует действие. Таков был и Наполеон. Если помните, в
ту минуту, когда я готовился объявить Споду, что знаю его тайну, я закурил
сигарету, и сейчас эта сигарета все еще была у меня во рту. Я выхватил ее из
мундштука и прижал тлеющий конец к похожей на окорок руке, которая не давала
мне уйти.
Результат превзошел все мои ожидания. Казалось бы, весь ход последних
событий должен изменить психологию Родерика Спода, вселить в него опасение,
что в любую минуту может случиться самое невероятное, и потому надо быть ко
всему готовым, но этот простейший маневр застал его врасплох. Он взревел от
боли, выпустил мой пиджак, и я, естественно, не стал медлить. Бертрам Вустер
знает, когда следует уйти, а когда остаться. Если Бертрам Вустер видит, что
навстречу ему идет лев, он сворачивает с дороги на тропинку. Я со всех ног
рванулся к двери и вылетел бы за порог еще быстрее Гасси, не произойди у
меня лобового столкновения с какой-то массивной особой, которая в этот самый
миг входила в комнату. Помню, когда мы обхватили друг друга руками, я
подумал, что "Тотли-Тауэрс" - форменный сумасшедший дом.
Я определил, что эта массивная особа есть не кто иной, как моя тетушка
Далия, по запаху одеколона, которым были смочены ее виски, хотя не
растерялся бы и без одеколона: колоритные охотничьи ругательства, которые
сорвались с ее уст, сразу вывели меня на верный путь. Мы полетели кубарем на
пол и даже, наверное, покатились, ибо я вдруг обнаружил, что столкнулся с
Родериком Сподом в простыне, а он, когда я его в последний раз видел,
находился в другом конце комнаты. Без сомнения, объяснить это нетрудно: мы
катились в направлении норд-норд-ост, а он - в направлении зюйд-зюйд-вест,
потому и встретились примерно на середине диагонали.
Опомнившись, я заметил, что Спод держит тетю Далию за левую ногу, а ей