"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Собрание сочинений Том 3. Лорд Аффенхем и другие" - читать интересную книгу автора

вы - самая хорошенькая девушка в мире...
- Ничего подобного я не говорила!
- Вам помешала скромность. Но факт остается фактом. Я рад, повторяю,
потому что я и сам так думаю. Мне очень хотелось бы обсудить это с вами.
Таких волос я вообще не видел!
- Вам нравятся рыжие волосы?
- Золотисто-рыжие.
- Очень мило, что вы их так называете. В детстве почти все мальчики
дразнили меня Морковкой.
- Теперь их, несомненно, постиг дурной конец. Если на расправу с
детьми, критиковавшими пророка Елисея, он послал медведей, то на ваших
маленьких дружков надо бы спустить свору тигров. Но были среди них,
несомненно, души и потоньше. Не все же дразнили вас Морковкой?
- Да. Некоторые - ржавым кирпичом.
- Этих, надеюсь, четвертовали. Глаза у вас на редкость красивы!
Энн отняла у него руку. Обширное знакомство с молодыми людьми
подсказывало ей, что пора менять тему.
- Вам понравится Америка.
- Мы не Америку обсуждаем.
- Это вы, не я. Замечательная страна, если хочешь добиться успеха. На
вашем месте я бы отправилась на Запад.
- А вы на Западе живете?
- Нет.
- Тогда зачем мне отправляться туда? Где вы живете?
- В Нью-Йорке.
- Я тоже буду жить в Нью-Йорке.
Энн держалась настороже, но ей было и забавно. Предложение, к которому
Джимми стремительно продвигался, не было новостью для нее. В течение
нескольких сезонов в Бар Харборе, Такседо, Палм Биче и в Нью-Йорке она
занималась в основном тем, что сыпала отказами, остужая пыл у вереницы
сентиментальных юношей, которые складывали свои ненужные ей сердца у ее ног.
- В Нью-Йорке жить никому не запрещается.
Джимми молчал. Он изо всех сил сражался с надвигавшейся печалью,
стараясь легкомысленным тоном поддерживать бодрость духа, но явное ее
равнодушие просто обескураживало. Один из молодых людей, которому пришлось
подбирать брошенное было к ее ногам сердце и тащить его в починку, говорил
близкому другу, что идиот, который ухаживает за Энн, испытывает страдания
горячего шоколада, в который бултыхнули мороженое. Услышь это сравнение
Джимми, он признал бы его абсолютную точность. Ветер с моря, колючий и
бодрящий, стал ледяным, а звенящая его песня превратилась в тоскливые
завывания.
- Когда-то я тоже была сентиментальной, хуже других, - вернулась Энн к
брошеной теме. - После колледжа плакала, мечтала, вздыхала - ах, любовь! Ах,
луна! Голубки, голубки... А потом случилось так, что я все разглядела. Да,
было очень больно, но какой отрезвляющий эффект! С тех пор я совершенно
переменилась. Виноват, конечно, мужчина. Метод он применил незатейливый,
попросту обсмеял меня. Остальное довершила природа.
Джимми оскалился в темноте. Убийственные мысли о неизвестном гаде
переполняли его душу.
- Попадись он мне! - проскрипел он.