"Пэлем Гриннвел Вудхауз. Сэм стремительный ("Псмит, Псмит, Сэм и Ко" #3) " - читать интересную книгу автора

Веллингтон-стрит практически нет ничего, что могло развлечь или
заинтересовать прогуливающегося человека, а потому он перешел улицу и
повернул на запад. Не успел он пройти и нескольких шагов, как очутился перед
ярко освещенной витриной ресторанчика, который, казалось, специализировался
на моллюсках. Поверхность за стеклом была вымощена соблазнительнейшими
устрицами. Сэм остановился как вкопанный. В устрице, уютно угнездившейся в
сноси раковине, есть нечто такое, что в часы, когда театры закрываются и
Лондон начинает предаваться ночному веселью, действует на благонамеренного
человека как зов военной трубы. На Сэма внезапно нахлынула грызущая
потребность подкрепиться. Устрицы с ржаным хлебом и чуточкой портера, понял
он, явятся достойным завершением восхитительного вечера. Он вытащил
бумажник. Пусть завтра это заставит остановить выбор на костюме подешевле,
одна из этих банкнот подлежала немедленному размену.
Когда Сэм впоследствии вспоминал этот миг, ему казалось, что он сразу
же ощутил, что бумажник как-то странно похудел. Он утратил симпатичную
пухлость, словно его сразила долгая изнуряющая лихорадка. У Сэма, когда он
открыл его, даже сложилось впечатление, что он совершенно пуст.
Нет, абсолютно пуст он не был. Правда, ни единой банкноты в нем не
осталось, но его недра что-то хранили - грязный исписанный карандашом
листок. В лучах света, льющихся из ресторанной витрины, Сэм прочел
карандашные письмена:

"Дорогой Сэм. Ты, конечно, удивишься, Сэм, узнав, что я занял твои
деньги. Дорогой Сэм, я пришлю их назад завтра днем без задержки. Эту гончую
никто не обойдет, Сэм, вот я и занял твои деньги.
Надеюсь, это застало тебя в полном благополучии.
Вечно твой, Кларенс Тодхантер".

Сэм взирал на эту изысканную эпистолу разинув рот. На мгновение ее
смысл представился ему темным. Особенно из-за "гончей".
Затем, в отличие от исчезнувших банкнот, память вернулась к нему.
Транспортных средств на улицах поубыло, и недавний рев сменился
утробным рокотанием. Словно Лондон, сочувствуя его горю, деликатно понизил
свой оглушительный голос. И голос его был до такой степени приглушен, что
ушей Сэма вновь достиг голос вокалиста на Веллингтон-стрит, и в песне его
зазвучала горькая истина, которая ускользнула от внимания Сэма, когда он в
первый раз услышал эту балладу.
- "Морякам все равно, - надрывался вокалист. - Морякам все равно. Это
соль в их крови. Морякам все равно".

4. Сцена перед модным ночным клубом

Умственное и душевное состояние человека, который в половине
двенадцатого ночи внезапно обнаруживает, что он оказался в сердце
гигантского города без гроша в кармане и без крова над головой, не может не
оставаться ошеломленным некоторый срок. Первой более или менее осмысленной
мыслью Сэма было вернуться и попытаться забрать свои полкроны у бродячего
менестреля. Но после краткого размышления он отбросил этот план как
взыскующий идеала, но на практике неприменимый. Его знакомство с вокалистом
было мимолетным, но достаточным, чтобы обнаружить, что тот не принадлежит к