"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Джим с Пиккадилли" - читать интересную книгу автора

а то сквозняк.
Пэтт ретировался. Интересно, как бы на его месте справился другой с
мальчишкой? Непоследовательность человеческой натуры просто бесила его.
Почему на Риверсайд Драйв он превращается совершенно в другого человека, чем
на Пайн-стрит? Почему на Пайн-стрит он умеет настоять на своем с людьми
вполне солидными, с финансистами, похожими на бульдогов, а на Риверсайд
Драйв неспособен даже турнуть из своего кресла четырнадцатилетнего кретина?
Иногда Пэтту казалось, что в частной, домашней сфере его сковывает какой-то
паралич воли.
Однако все-таки нужно разыскать уголок, где можно бы насладиться
воскресной газетой. Пэтт задумчиво постоял, лицо у него прояснилось, и он
повернул к лестнице. На верхнем этаже, пройдя весь коридор, он постучался в
последнюю дверь. Из-за нее, как и из-за остальных, доносился шум, но этот
как будто его не отпугивал. Бойко стучала машинка, и Пэтт одобрительно
прислушался. Ему нравилась ее дробь, совсем как в офисе.
- Войдите! - крикнул девичий голосок.
Комната, в которой очутился Пэтт, была маленькой, но уютной тем уютом,
который присущ вообще-то мужским обиталищам, что довольно странно, поскольку
тут жила барышня. Во всю стену шел огромный книжный шкаф, из него
жизнерадостно улыбались разноцветные корешки - красные, синие, коричневые.
Где его не было, висели гравюры, со вкусом подобранные и размещенные. Через
окно, открытое ради здоровья, лились лучи солнца, принося с собою
приглушенное шуршанье шин. За столом сидела девушка; ее яркие
золотисто-рыжие волосы чуть колыхались на речном ветерке. Она-то и стучала
на машинке и теперь, обернувшись, улыбнулась через плечо.
Когда Энн Честер улыбалась, она становилась еще красивее. Хотя
примечательнее всего были полыхающие волосы, рисунок губ явно говорил о
незаурядности, намекая при этом на тайную склонность к приключениям. Когда
губы не двигались, так и казалось, что они оценивают шутку; улыбаясь же, они
открывали ослепительно сверкающие зубы. На правой щеке к тому же появлялась
ямочка, придавая лицу веселую проказливость. В общем, такие губы бывают у
тех, кто способен посмеяться над рухнувшей надеждой и построить самые
изощренные, самые смелые заговоры против обыденности и суеты. В уголках их
проглядывали признаки своевольного нрава. Словом, физиономист заключил бы,
что племянница Пэтта умеет настоять на своем.
- Привет, дядя Питер! Случилось что-то?
- Я тебе не помешал?
- Ни чуточки. Перепечатываю рассказ для тети Несты. Хочешь кусочек
послушать?
Пэтт поторопился заверить, что не хочет.
- Много теряешь, - Энн перевернула страницу. - Я просто
перетрепыхалась. Называется "В глухую полночь". Преступлений - куча, аж
страшно. Ни за что бы не подумала, что у тети Несты такое бурное
воображение! Тут тебе и сыщик, и похитители детей, и умопомрачительная
роскошь. Может, я еще под впечатлением, но мне кажется, дядя, что ты идешь
по следу. Очень уж у тебя целеустремленный вид!
Добродушное лицо искривилось в гримасе, которая должна была обозначать
горькую улыбку.
- Да нет, ищу местечко потише, чтоб посидеть и почитать. Во всем доме
не отыскал. Поглядишь снаружи - громадный домище, полк разместить можно, а