"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Джим с Пиккадилли" - читать интересную книгу автора

худшему.
- Так что, понимаешь, эти шишки, которые титулы раздают, за тобой
следят. Ты ведь унаследуешь после меня титул, и, натурально, вляпаться им
неохота. Слушай-ка, Джимми, я не требую многого, но одно ты можешь для меня
сделать, не особо надрываясь.
- Пап, обязательно! Тресну, а сделаю! Давай, выкладывай.
- У этой леди Корстофайн есть племянник...
- Нет! Такие загогулины сюжета не под силу человеку с головной болью.
Надеюсь, дальше все упростится...
- Твоя мачеха желает, чтоб ты с ним сдружился. Понимаешь, его папаша -
друг премьер-министра и может потянуть за струну, когда дойдет до этих
титулов.
- И всего-то? Положись на меня. Недели не пройдет, как мы с ним будем -
не разлей вода. Включу все свое лучезарное обаяние, чтоб завоевать его
симпатии. Как, говоришь, его зовут?
- Лорд Перси Уиппл.
Трубка Джимми стукнулась об пол.
- Па-па! Ты все-таки сосредоточься! Подумай как следует. Ведь ты не
всерьез! Это совсем другой лорд. Не Перси Уиппл.
- А?
- А может... пап, ты сейчас обхохочешься. - Джимми хлопнул отца по
плечу. - Прямо угоришь с хохоту. Вчера вечером я наткнулся на этого самого
лорда и мы сцепились.Как все началось, не помню. Нам обоим почему-то
приспичило занять один и тот же столик. Знаешь, папа, я бы пальцем к нему не
прикоснулся, разве что ласково, по-дружески. Я представления не имел, кто
он, а из репортажа следует, что я накидал бедняге шишек.
Ошеломляющая информация оказала на мистера Крокера приблизительно тот
же эффект, что объявление о банкротстве на добряка-отца в мелодраме. Он
вцепился в подлокотники кресла, воззрясь в пространство и не произнося ни
слова. На его измученном челе отражалось смятение.
Прострация эта отрезвила Джимми. Первый раз до него дошло, что у
ситуации, помимо юмористической, есть и оборотная сторона. Он-то предвкушал,
что отец, который разделял его представление о смешном и всегда хохотал в
нужном месте, поразится и причудливому совпадению: жертвой оказался именно
тот, с кем мачеха хотела подружить его. Сейчас Джимми увидел, что отец
расстроился всерьез. Ни младший Крокер, ни старший не были склонны к шумной
демонстрации чувств, но их связывала глубокая привязанность. Отца Джимми
любил больше всех в мире, и мысль, что он огорчил его, причиняла ему почти
физическую боль. Смех оборвался и он принялся сглаживать новость.
- Мне ужасно жаль, папа. Я и не думал, что ты так расстроишься. Да знай
я, в жизни бы с ним не сцепился! Могу я что-то поправить? Ах ты, черт! Прямо
сейчас отправлюсь к нему, извинюсь. Башмаки буду лизать. Не волнуйся ты,
пап. Я все поправлю!
От водопада слов отец очнулся.
- Неважно, Джимми. Не переживай. Ну, не повезло нам. Понимаешь, твоя
мачеха заявила, что и не подумает возвращаться в Америку, пока они не дадут
мне титул. Хочет пощеголять перед сестрой. Вот я и горюю - твой лорд Перси
там у них очень важный. Ладно, застряну в Англии... А мне бы охота увидеть
следующий бейсбольный матч! Джимми, можешь себе представить, тут у них
бейсбол называют лаптой, и играют в него дети. Мало того, у них мяч мягкий!