"Пелем Г.Вудхаус. Псмит-журналист" - читать интересную книгу автораМалонеем и посетителем, доносившаяся в кабинет через полуоткрытую дверь в
одно прекрасное утро. - Я желаю видеть главного редактора газеты, - сказал посетитель. - Редактора нет, - сказал высокородный Малоней, бодро кривя душой. - Ха! Ну так, когда он вернется, передай ему от меня следующее. - Ага. - Я Обри Бодкин из Национального театра. Передай ему от меня привет и добавь, что мистер Бодкин так просто не забывает. Этот нежданный комплимент доставил Псмиту живейшее удовольствие. Раздел, посвященный Киду Брейди, удовлетворял запросы всех любителей спорта. Каждую неделю на одной и той же странице в одном и том же углу фигурировала фотография Кида, сосредоточенно насупленного в оборонительной стойке. Подпись гласила: "Джимми Гарвин должен встретиться с этим парнем". Джимми Гарвин был держателем чемпионского титула в легком весе. Он завоевал его год назад и с тех пор ограничивался тем, что курил сигары длиной в прогулочную трость и ежевечерне выступал, как звезда мюзик-холла, в сценке "Бой за честь". Одна из воскресных газет еженедельно печатала его воспоминания, что натолкнуло Псмита на мысль начать публикацию в "Уютных минутках" автобиографии Кида Брейди, что превратило Кида в его преданнейшего поклонника. Подобно подавляющему большинству боксеров, Кид жаждал вырваться на просторы печатных страниц, и до этого момента жизнь его омрачалась постоянными отказами редакций опубликовать его воспоминания. Для боксера напечататься равносильно посвящению в рыцари. Это означает признание. Псмит гостеприимно распахнул перед ним четвертую страницу "Уютных минуток", и Кид Брейди не преминул воспользоваться его приглашением. Его благодарность пера. Прочие боксеры, сотрудничающие с прочими газетами, стонали от придирок редакционных работников, которые выбрасывали самые заветные их фразы, а остальные подгоняли под журналистскую прозу XVIII века. Читатели "Уютных минуток" получали Кида Брейди в натуральном виде. - Стиль товарища Брейди, - сообщил Псмит Билли, - поразительно чист и приятен. Он не может не найти отклика у многоголовой гидры читающей публики. Вот послушайте. Наш герой выходит на бой с Крушилой Джеком Бенсоном в Луисвилле, родном городе этого именитого художника, и сограждане наградили свою плоть и кровь доброжелательными рукоплесканиями, а товарища Брейди встретили холодной тишиной. И вот что пишет об этом Кид: "Я посмотрел в зал и не увидел ни единого друга, а тут ударил гонг, и я сказал себе, нет, один друг у меня есть - моя старенькая мама в далеком Вайоминге. И я иду в захват, и бью, и вижу, что у Бенсона дыхалка того, и даю жуткий хук в солнечное сплетение, а в следующем раунде вижу, что Бенсон хвост поджал, устраиваю ему мельницу, укладываю встречным баиньки, ну и на счете "десять" он так и не проснулся". Лаконично, прозрачно, ничего лишнего. Вот что требуется читателям. Если и это не выманит товарища Гарвина на ринг, значит, его ничем не пронять. Однако главным украшением "Уютных минуток" стала серия статей "Трущобы". Лето было на исходе, в Нью-Йорке ничего такого не происходило, и читатели заинтересовались раком на безрыбье. "Уютные минутки" расходились вовсю. Как и предрекал Псмит, изменение направления газеты заметно повысило ее тираж. Ежедневно на редакцию сыпался град писем от недоумевающих подписчиков с изъявлениями крайнего неудовольствия. Но как, потирая руки, |
|
|