"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Тысяча благодарностей, Дживс" - читать интересную книгу автора

- Слушаюсь, сэр, - ответил он, и мы больше не возвращались к разговору
о клубной книге.


ГЛАВА 3

Через несколько часов я отправился на свидание, испытывая неподдельную
радость. Медяк - мой старинный приятель, может быть, не такой старый, как
Копченая Селедка или как Китекэт Поттер-Перебрайт, с которыми я "топтал
траву родных полей" <Цитата из шотландской песни "Старая дружба" на стихи Р.
Бернса > в приготовительной школе, пансионе и университете, но, безусловно,
очень давнишний. Мы занимали в оксфордском общежитии соседние комнаты, и не
будет преувеличением сказать, что с той минуты, как он заглянул ко мне за
сифоном для газировки, мы с ним стали как родные братья и оставались столь
же близки после того, как покинули этот центр науки.
Долгое время он был видным членом "Клуба шалопаев", приобретшим широкую
известность благодаря своей неуемности и заводному темпераменту, но внезапно
он отстранился от дел и переселился в деревню - как ни странно, в
Стипл-Бампли, графство Эссекс, где находится обиталище моей тети Агаты.
Говорят, виной тому была его помолвка с некой своевольной девицей, которая
отрицательно относилась к его членству в клубе. Подобные девицы встречаются
всюду и везде, и, по-моему, лучше держаться от них подальше.
Естественно, эти обстоятельства нас разлучили. Он не приезжал в Лондон,
а я, конечно, ни разу не наведался в Стипл-Бампли. В места, где можно
повстречать тетю Агату, я не ездок. Лезть в петлю, ей-богу, смысла не вижу.
Но Медяка мне очень не хватало. Как говорится, "о, если бы коснуться
исчезнувшей руки" <Цитата из стихотворения А.Теннисона "У моря".>.
Войдя в "Баррибо", я встретил его в холле, где до обеда пропускают
стаканчик, чтобы потом пройти в гриль-бар, и после приветствий вроде "Кого я
вижу!" и "Сколько лет, сколько зим" - неизбежных, когда две исчезнувшие
руки, которые были разлучены много лет, вновь ощупывают друг друга, - он
спросил меня, не хочу ли я прогреть горло.
- Я тебе компанию не составлю, - сказал он.- Не то чтобы я заделался
трезвенником - немного легкого вина за ужином выпить могу, - но моя невеста
хочет, чтобы я отказался от коктейлей. Говорит, от них сосуды теряют
эластичность.
Если вы собираетесь спросить, не поморщился ли я в тот момент, то спешу
заверить вас, что поморщился. Его слова косвенно свидетельствовали о том,
что, уехав, он оказался под каблуком у красотки с дурным характером и что
она и вправду своевольная девица. В противном случае она бы не стала так
бесцеремонно отталкивать чашу от его уст. Она явно сумела сделать так, что
ему даже нравилось такое обращение: в его словах звучала не мрачная злоба
человека, раздавленного железной пятой, а собачья преданность. По-видимому,
он смирился и не возражал, чтобы им помыкали.
Я-то, подумалось мне, совершенно иначе вел себя в бытность женихом
Флоренс Крэй, властолюбивой дочки моего дяди Перси. Наша помолвка быстро
превратилась в размолвку: Флоренс переиграла и обручилась с типом по фамилии
Горриндж, который писал верлибры. Однако пока я был ее женихом, я чувствовал
себя одной из тех чернокожих рабынь, над которыми измывалась Клеопатра, и
меня это, мягко говоря, раздражало. Медяк же, судя по всему, и не думал