"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Дядя Динамит" - читать интересную книгу автора

Собравшись с силами, он стал рассматривать ближний экспонат - странную
штуку, изготовленную из глины дикарем, напившимся джину, и удивлялся,
почему бы тому, вместо таких мучений, не поохотиться на крокодила или хоть
на соседа, когда тишину нарушил вопль:
- РЕДЖИНАЛЬД!
Подскочив, Мартышка выронил глиняную штуку. Она упала и разбилась. После
чего перед ним в дверях возник незнакомый человек, предваряемый могучими
усами.
2
Примерно тогда, когда Мартышка нажал на педаль своей машины, сэр Эйлмер
Босток входил в спальню леди Босток, чтобы починить там жалюзи. Он любил
эти мелкие домашние дела и хотел, чтобы все было в порядке к приезду жены,
которая гостила дней десять в Лондоне, у дочери.
Предположив, что старый школьный друг не одобрит того, что сделал Билл
Окшот, лорд Икенхем проявил знание человеческой натуры. Губернатор,
привыкший к беспрекословному подчинению, не может перенести провала. Он
пыхтит, он сжимает кулаки, он кусает губы; тем более если он и в спокойном
состоянии напоминает нравом американского медведя, угодившего в капкан.
Трудясь над планкой, сэр Эйлмер был мрачен, усы его гневно трепетали,
иногда он злобно фыркал.
Он ждал жену, чтобы доверить ее покорному слуху все горести, и, завершив
свой труд, дождался. К парадному входу подъехала машина, из нее вышла леди
Босток, дама лет сорока с небольшим, похожая на лошадь.
- А, вот ты где, дорогой! - приветливо сказала она, ибо, беседуя с мужем,
запасалась приветливостью на обоих. - Какой странный запах...
Сэр Эйлмер нахмурился, он не любил критики.
- Клей, - лаконично ответил он. - Я чинил жалюзи.
- Как хорошо! - восхитилась леди Босток. - Спасибо тебе, дорогой. Слава
богу, я опять дома. В Лондоне страшная духота. Гермиона прекрасно
выглядит. Шлет приветы тебе и Реджинальду. Он здесь?
Собираясь осведомиться о том, кто такой Реджинальд, сэр Эйлмер вспомнил,
что дочь его недавно обручилась с мерзавцем, носящим это имя, и ответил,
что тот еще не приехал.
- Она говорит, - сообщила жена, - что он приедет сегодня.
- А его нет.
- Может быть, забыл?
- Молодой кретин, - подытожил беседу сэр Эйлмер.
Леди Босток тревожно глядела на него. Она знала, что, если муж кого
невзлюбит, он за две секунды превратит его в жирное пятно; знала - и
боялась. На вокзале Ватерлоо дочь недвусмысленно распорядилась, чтобы
жениха холили и лелеяли. Прекрасная Гермиона привыкла, что желания ее
исполняются, и те, кто хорошо ее знал, не портили себе жизнь.
Припомнив робких адъютантов, корежившихся, как горящая бумага, под
взглядом сэра Эйлмера, жена умоляюще посмотрела на него:
- Пожалуйста, дорогой, будь с ним повежливей!..
- Я всегда вежлив.
- А то он пожалуется Гермионе. Ты же ее знаешь!
Оба помолчали, размышляя об особенностях дочери.
- Вы бы могли с ним подружиться, - сказала наконец леди Босток.
- Ха!