"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Последняя битва свирепого Биллсона" - читать интересную книгу автора

за ним по коридору. Наш вид напоминал похоронную процессию.
Нас встретил восторженный гул голосов. Любители спорта в Ллунинднно -
благородные, справедливые люди. Они впервые в жизни видели Акриджа и тем не
менее встретили его оглушительными аплодисментами. Эти аплодисменты вдохнули
в него бодрость. Он ожил. Слабая благодарная улыбка заиграла у него на
устах. Но тут взор его упал на мистера Томаса, и улыбка мигом исчезла. Он
был похож на рассеянного человека, который, идя по улице и весело размышляя
о разных прекрасных вещах, внезапно налетел лбом на фонарный столб.
Мое сердце обливалось кровью от жалости. Я с радостью отдал бы все
скромные мои сбережения, чтобы выручить несчастного друга. Но увы! было уже
поздно. Мистер Прэвин исчез, оставив меня в проходе возле самой арены. Я с
тревогой разглядывал величавую груду костей и сухожилий, которая называлась
мистером Ллойдом Томасом. Да, здоровенный мужчина! Всякий благоразумный
человек снес бы от него любую обиду с благодушной улыбкой. Мне стало жаль,
что я никогда не увижу побоища между этим быком и мистером Биллсоном. Это
была бы такая битва, ради которой стоило бы приехать даже в Ллунинднно!
Судья ударил в гонг. Первый раунд начался. Томас медленно вышел на
середину арены.
Акридж, к моему величайшему изумлению, подскочил к нему и изо всей силы
ударил его кулаком в ребро. Ему очень не хотелось драться, но раз уж он
попал на арену, он решил вести себя, как подобает боксеру.
Мистер Томас недаром дал честное слово джентльмена. Он безусловно решил
сдержать его. Честное слово для Томаса не пустой звук. Несмотря на свою
неприязнь к Акриджу, он старался выполнить свое обещание - и в течение
первых трех раундов притворяться, будто Акридж нисколько не слабее его. Он
изо всех сил размахивал кулаками, но дотрагивался до Акриджа с величайшей
осторожностью. К концу первого раунда Акридж был цел и невредим.
Это погубило его. Он так возомнил о себе, что совершенно потерял всякую
совесть и вначале второго раунда накинулся на мистера Томаса с яростью
тигра.
Я читал все его мысли. Он ложно истолковал поведение своего противника.
Он решил, что мистер Томас не бьет его только потому, что не может с ним
справиться. Вместо благодарности в его сердце вспыхнула греховная гордыня.
"Вот, - говорил он себе, - человек, который ненавидит меня и тем не менее
не может принести мне никакого вреда, потому что я силен, как бык, и
отважен, как лев". Акридж решил показать собравшимся в зале спортсменам, что
такое настоящий бокс. Всякий благоразумный человек в его положении стал бы
льстить мистеру Томасу, стал бы во время схваток шептать ему на ухо
комплименты и стараться завести с ним дружбу. Но Акридж обнаглел и совершил
невероятную гнусность! Успех ослепил его. Раздался легкий крик, и мистер
Томас упал на веревку, отделявшую арену от публики, бормоча самые злые
ругательства.
Акридж ударил его прямо в нос!
Я принужден воздать должное любителям спорта в Ллунинднно. Мистер Томас
был любимый сын их города, и тем не менее они встретили подвиг Акриджа
грохотом восторженных аплодисментов, как будто Акридж каждому из них оказал
великую услугу.
Но через полминуты мистер Томас был уже на ногах. Глаза его сверкали
нескрываемой злобой. Он поднял свой многопудовый кулак и изо всей силы
обрушил его на бедного Акриджа. Акридж грохнулся на песок. Публика вторично