"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Последняя битва свирепого Биллсона" - читать интересную книгу автора

вполне понятна. Голова его могла вместить зараз только одну идею, и этой
единственной идее он предавался всецело. Спорить с ним бесполезно. Если в
голову его влезла какая-нибудь глупость, ее не выбьешь оттуда никакими
разумными доводами! Я был глубоко поражен необыкновенным спокойствием
Акриджа, но скоро все выяснилось.
- У нас есть заместитель, - сказал он. Я облегченно вздохнул.
- У вас есть заместитель? Вот это удачно. Где вы его достали?
- Скажу тебе по секрету, старина, что я сам буду сегодня выступать на
арене вместо Биллсона.
- Что? Ты?!
- У нас нет другого выхода, старина. Ничего больше не остается.
Я остолбенел. За долгие годы нашего знакомства я привык ожидать от
Акриджа всего, чего угодно, но только не этого. Это было уж слишком.
- Неужели ты серьезно собираешься выступить сегодня на арене? -
вскричал я.
- Что же тут особенного, старина? Посмотри на это с деловой стороны,
- рассудительно сказал Акридж. - Силы у меня хоть отбавляй. Во время
тренировки Биллсона я каждый день дрался с ним.
- Да, но...
- Дело в том, старина, что ты не сознаешь моих возможностей. Я не
отрицаю, конечно, что за последнее время я немного опустился и перестал
заботиться о своем здоровье, но были годы, когда у меня и дня не проходило
без хорошей драки.
- Но ведь на этот раз тебе придется драться с профессиональным
боксером.
- Говоря по правде, старина, - сказал Акридж, внезапно бросая свой
героический тон, - все решено заранее. Иззи Прэвин поговорил с
антрепренером Томаса. Этот антрепренер согласился на все наши условия, но
потребовал, чтобы мы прибавили Томасу еще двадцать фунтов. Пришлось
прибавить, ничего не поделаешь. За это Томас обещал в течение трех первых
кругов не причинить мне никакого вреда. В начале четвертого круга он слегка
хлопнет меня по голове, я притворюсь побежденным и упаду. Мне, конечно,
позволено бить его со всей силы. Он просил только, чтобы я не задевал его
носа. Видишь, старина, немного такта, немного дипломатии, и все неприятности
улажены.
- Но ведь на афишах сказано, что драться будет Свирепый Биллсон. А
вдруг публика не захочет смотреть на тебя и потребует деньги обратно?
- Ах, старина, - простонал Акридж, - до чего же ты глуп! Неужели ты
не понимаешь, что я буду выступать под именем Свирепого Биллсона! В этом
городишке его никто не знает. Я сложен, как Геркулес, и вполне могу сойти за
столичного чемпиона.
- А почему Томас просит, чтобы ты был так осторожен с его носом?
- Не знаю. У каждого свои причуды. А теперь, старина, я попрошу тебя
оставить меня одного. Я должен отдохнуть перед боем.


III

Вечером зал Оддфелло был переполнен до краев. Местные любители спорта
не жалели денег, чтобы хоть одним глазом посмотреть на такое редкостное