"Гарри Райт. Свидетель колдовства" - читать интересную книгу автора

Тем временем Памантохо, или Пименто, как я стал звать
его позднее, проводил меня к предназначенной мне хижине. Она
была меньше других хижин деревни и стояла вблизи одного из
самых больших домов, принадлежавшего, как я позднее узнал,
самому Пименто. Стены большинства хижин не доходили до крыши, в
дома могли защитить от дождя, но не от ветра. Большая хижина
Пименто служила чемто вроде храма, однако для службы не
использовалась, ибо большинство массовых обрядов племени
совершалось на вольном воздухе. Длина и ширина хижины
составляли около 30 футов. Над нею красиво склонялись широкие
листья нескольких пальм. Перед входом примерно на 16 дюймов
возвышалась земляная платформа, и Пименто уселся в кресло на
этом возвышении.
Он улыбнулся широкой добродушной улыбкой,
свидетельствовавшей о прирожденном чувстве юмора. У него был
кое-какой запас португальских и английских слов, а я знал
несколько слов из местного диалекта. Поэтому нам удалось более
или менее сносно объясняться. Я рассказал ему о цели моего
визита - лично ознакомиться с чудесным искусством врачевания,
сделавшим его знаменитым среди белых людей. Он воспринял мою
просьбу очень благосклонно и даже не возражал, когда я попросил
разрешения сфотографировать его. Когда я спросил, знаком ли он
с доктором Като, он слова дружелюбно улыбнулся.
- Его знают все, - ответил он по-португальски. То, что
люди типа Пипса Като могут забредать в такие глухие уголки
джунглей, полные скрытых опасностей, и чувствовать себя там так
же спокойно, как на улицах родного города, вполне естественно,
хотя может показаться странным. Я полагал, что Като каким-то
образом предупредил его о моем визите. Позднее я прямо спросил
Пименто, как ему удалось заранее узнать о моем приезде. Он
улыбнулся. - Белый доктор говорит по воздуху, - сказал он,
указав рукой на небо. - То же можем и мы, индейцы.
Говоря Пименто о своем глубоком желании ближе
ознакомиться с чудесами его врачевания, я не впадал в
преувеличения в не отдавал дань вежливости. Мне уже приходилось
слышать такие истории об исцелениях, совершаемых местными
знахарями, которые были выше моего понимания. Достаточно
упомянуть хотя бы о примерах хирургического искусства:
трепанации черепа и кесаревом сечении. Западная медицина
освоила эти операции сравнительно недавно, а у индейцев
Эквадора они существовали с незапамятных времен.
Скоро мне представилась возможность стать свидетелем
одного из чудес примитивной медицины. На следующий день после
моего прибытия Пименто позвал меня в свою хижину, и уже по
тому, как он со мной поздоровался, было ясно, что он хочет
показать мне что-то весьма интересное.
На циновке лежал индеец. Его лицо, раскрашенное белыми
и желтыми полосами, было искажено гримасой боли. Одна рука его
судорожно и как-то неестественно дергалась, и когда я подошел
поближе, чтобы внимательнее осмотреть его, я увидел, что она