"Герберт Вотте. Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки) " - читать интересную книгу автора

вечерней школы и так занимался до полуночи, а то и далеко за полночь, и
тогда мать вскакивала с постели и вырывала у меня книгу". А на следующее
утро в шесть часов Давид снова на фабрике.
Теперь трудно себе представить, какую силу воли и самодисциплину надо
было иметь мальчику, чтобы выдержать такое напряжение.
Но юный Ливингстон штудировал не только грамматику латинского языка и
словари. "Я проглатывал книги, которые попадались мне тогда под руку.
Исключение составляли лишь романы. Чтение научных трудов и путевых очерков
было любимым моим занятием", - писал Ливингстон.
Видя такую тягу к знаниям у своего второго сына, отец, казалось бы,
должен был радоваться, однако Нейл Ливингстон, очень набожный человек,
воспринял все иначе. Он был учителем в воскресной школе и охотно
распространял нравоучительные сочинения, которые получал от религиозного
общества. Поэтому торговля чаем - основное его занятие - пришла в упадок.
Отцу очень нравилось, когда дети читали воскресные религиозные
проповеди, которые он для них припасал. Но неодобрительно смотрел он,
когда Давид охотнее просиживал над естественнонаучными книгами. Как
полагал отец, они лишь отравляют душу мальчика. Нейл Ливингстон не без
оснований считал науку опасным врагом религии. Снова и снова отец
подсовывал сыну книжонки религиозно-нравственного содержания. Но пустые,
абстрактные рассуждения и нравственные наставления были не по душе
молодому человеку. Раздраженный отец хватался за палку, чтобы
"переубедить" строптивого сына, но это приводило к противоположным
результатам.
Однако у юноши вызывала отвращение не сама религия, а лишь
религиозные книги. Всю жизнь он оставался верующим христианином. В
отношении религии он скорее придерживался библейских советов: "Приемли ее
для блага твоего!" Истинное христианство он усматривал в проявлении любви
к людям.
Первая книга о природе, попавшая в руки Давида, - старинное описание
лечебных трав. Ему захотелось отыскать в окружающей природе те травы, о
которых в ней говорилось; рисунки в книге облегчали задачу. И хотя он был
очень занят, все же ему удавалось урывать время, чтобы побродить в
окрестностях Блантайра, поискать описанные в книге растения. Особенно
манили его лесные возвышенности на юге поселка и берега Клайда. Он часто
бродил там в сопровождении своих братьев.
Однажды Давид обнаружил морскую ракушку в каменной породе. Рабочие
карьера не смогли объяснить этого чуда природы. Давид набил карманы
ракушечником для коллекции.
Его интересовали также животные окрестных лесов, рыбы в Клайде и
здешних прудах. И разумеется, он не был бы настоящим юношей, если б в нем
не теплилась страсть к охоте: в каждом молодом сердце глубоко дремлет и с
возрастом просыпается это наследие далеких предков. Давид ловит форель в
ручьях и полагает, что там есть и лососевые. Однажды он забыл прихватить с
собой сумку, в которую обычно складывал улов. И как на грех, в этот день
Давид поймал рыбину внушительных размеров. Он прекрасно знал, что охота и
рыбная ловля регулируются законом, - возвращаясь домой, Чарлз, его брат,
спрятал добычу в штанину брюк; прихрамывая, как бы от боли, он брел через
всю деревню с "сильно вздутой ногой". Каким бы строгим ни было воспитание
в семье, братья Ливингстоны отнюдь не были тихонями.