"Дэйв Волвертон. Мой путь в рай (MSWord)" - читать интересную книгу автора Тамара перестала есть и побледнела.
- Может, это были капиталисты, - сказал я. - Может, это они сделали ему лоботомию. - Нет, - сказал Флако. - Колумбийцы. У меня есть друг, а его друг точно знает. Тамара сказала: - Никто ничего точно не знает. Флако улыбнулся и подмигнул мне. - Тс, тс... так много цинизма, а ведь еще только завтрак! Какой же циничной она будет к обеду? Ну, все равно: стыдно видеть великого человека в таком состоянии: он все время мочится в штаны. Теперь он не умнее игуаны или утки. Тамара сказала: - Не будем говорить об этом, - и мы кончили еду в молчании. Мы взяли еды и одежды и пошли на плантации, все время проверяя, не следят ли за нами. На плантациях мы долго шли, не видя никаких палаток, но потом вдруг оказались среди множества палаток, в небольшом поселке. Ни одна из палаток не принадлежала гверильям, все они дальше к востоку. Флако выбрал место, где близко друг к другу стояли только четыре палатки. Палатки грязные и заплатанные, на двух наверху белые полосы: там проводят ночь куры. Снаружи одной из палаток в алюминиевой ванночке сидел голый ребенок. В ванночке было совсем мало воды. У ребенка не было зубов, во рту он держал тряпку и жевал ее. По тряпке и по нему самому ползали мухи. начала кормить ребенка. Флако спросил, может ли он и Тамара пожить здесь, и женщина сказала ему, что жильцы одной из палаток исчезли неделю назад, так что он может тут жить. Такие исчезновения здесь обычны: многих рефуджиадос находят убитыми, и причины никто не знает. Полиция ничего не делает. Флако и Тамара как будто хорошо устроились, и я пошел на работу на ярмарку. На ярмарке было очень много народу, и если бы я не беспокоился, сможет ли Тамара скрыться от Джафари, день был бы хороший. Огромные толпы: китайские и корейские моряки, индийские торговцы, южноамериканские гверилья - вышли на улицы, и вскоре перед моим киоском была сплошная толпа, все в ярких костюмах, толкутся непрерывно. Воздух заполнили запахи пота, пыли и острой пищи, а люди кричали и торговались. Мне всегда нравились виды ярмарки. Студентом университета я жил со своим дядей в Мехико. В нижнем городе все тротуары односторонние, и если пешеход хочет зайти в магазин на другой стороне улицы, ему нужно миновать этот магазин, дойти до следующего пешеходного перехода, а потом вернуться к магазину, в который он хочет зайти. И меня тошнило от зрелища огромного количества людей, идущих в одном направлении. Они шли в ногу, словно закованные невидимыми кандалами. И я помню, что когда впервые оказался в Панаме, именно беспорядочная толчея на ярмарке привлекла меня. Мне всегда нравилось отсутствие порядка в Панаме, но теперь, обдумывая ночной разговор с Флако, я гадал, не нравится ли мне просто возможность повернуть и идти навстречу толпе. Может быть, это мой способ быть хозяином самого себя. |
|
|