"Кейт Уолкер. Рождественская карусель " - читать интересную книгу автора

и пронзая его сверкающим взглядом, парировала Лия.
- Любовь? Скажешь тоже! - зло усмехнулся Шон.
Теперь в лице девушки не осталось ни намека на слабость и уязвимость.
Сильная, гордая, неукротимая в гневе... Видел ли ее такой Пит - или его
невеста предпочитала прятать от незадачливого жениха эту сторону своей
натуры? Нет, разумеется, перед дураком женишком она прикинулась этаким
непорочным созданием и умело его одурачила...
Впрочем, как и самого Шона.
- Вот видишь! - едко ответила она. - Выходит, ты поддался тому же
грубому и грязному чувству, в котором обвиняешь меня. Ну да, совсем забыла:
ты же мужчина, тебе все позволено! А стоит женщине проявить страстное
желание, как она превращается в - как ты сказал? - "ненасытную стерву"?
"Ага, значит, мое определение пришлось ей не по вкусу", - с мрачным
удовлетворением подумал Шон.
- Я свободен, а ты - нет. Для меня любой человек - неважно, мужчина или
женщина, - который поклялся в верности одному, а наедине с другим на него
вдруг "что-то находит"... - Эти слова он произнес четко и раздельно, словно
бросая ей в лицо ее же выражение. Перед глазами встало кукольное личико
Марни. Шон стиснул кулаки, впившись ногтями в ладони. - Такой человек, я
убежден не заслуживает ничего, кроме презрения.
В удивительных глазах ее вновь полыхнуло гневное золотое пламя, и Шон
понял, что удар попал в цель.
- А какого черта ты присвоил себе право меня судить?!
Не сводя глаз с его лица, она сунула ноги в разношенные кожаные туфли и
попыталась встать.
- И почему, интересно знать.., ой! Старая туфля треснула по шву, и Лия,
потеряв равновесие, едва не упала. Шон инстинктивно бросился вперед и успел
подхватить ее под локоть.
Пряный аромат духов ударил ему в ноздри, прикосновение к горячей
обнаженной руке поразило, словно удар током. Грудь ее, едва прикрытая
платьем, соприкоснулась с его грудью, и он понял, что больше не вынесет.
- Господи!
Он не знал, произнес эти слова вслух или только мысленно. Но секундой
позже, встретившись с ее взглядом, понял, что этой девушке не нужны слова.
Она и так все знает. Знает, что ей достаточно одного прикосновения - и
тело его застывает в нескрываемом напряжении. Но на этот раз она не ответила
ему, не улыбнулась, не придвинулась ближе - стояла холодно и недвижимо, и
взгляд ее словно ледяной водой его окатил.
- Все в порядке, спасибо, - холодно-вежливо ответила она. - А теперь,
если вы позволите, я позвоню в дорожную службу. Не хотелось бы
злоупотреблять вашим гостеприимством дольше необходимого.
На секунду-две Шона охватило искушение.
Пусть убирается, - может быть, вместе с ней исчезнет и овладевшее им
наваждение?
Но почти сразу он вспомнил: это невозможно. Он обещал Питу задержать
девушку до его приезда и должен сдержать слово.
"Ну, пусть только приедет! - думал Шон. - Я отведу этого дуралея в
сторонку и расскажу кое-что о его так называемой "невесте"! Быть может,
после этого Пит меня возненавидит, но я не смогу жить спокойно, если не
рассею его пагубного заблуждения".