"Джин Вулф. Воин арете ("Soldier" #2)" - читать интересную книгу автора

них все равно полно. Вот вы, люди вполне разумные, ответьте мне на один
вопрос. Это для меня очень важно, так что сперва подумайте хорошенько.
Мы дружно кивнули в знак согласия.
Гиперид глубоко вздохнул и сказал:
- Если бросить на уголья жаровни соленую сардину - на раскаленные
уголья, заметьте! - не может ли получиться так, что когда ее жир
растопится и потечет, она как бы вдруг шевельнется? Не может ли
растопленный жир брызнуть с такой силой, что перевернет рыбку?
Я уверенно кивнул. Чернокожий только пожал плечами.
- Ага, - сказал Гиперид. - Я присоединяюсь к мнению Латро, а Латро сам
вчера видел это, хотя ничего и не помнит.
Тут над толпой поднялся рев.
Чернокожий мотнул головой в сторону толпы, а Гиперид воскликнул:
- Смотрите! Вон они идут - и, хотя каждый из них стоит целую сотню
талантов, обоих сейчас зарежут, как баранов! - Он горестно покачал
головой.
Мужчине было, по-моему, лет пятьдесят; он был коренастый, крепкий,
среднего роста, с бородой стального цвета. Сыну Артаикта на вид было лет
четырнадцать; черты его лица еще не сформировались окончательно, как это
обычно бывает у подростков; темные глаза казались бездонными. У мужчины
руки были связаны впереди.
Их вел высокий, худой человек в доспехах, но без щита и копья. Я не
заметил, чтобы он подал какой-нибудь сигнал, но глашатаи вдруг разом
завопили: "Молчите! Все молчите! Будет говорить Ксантипп, благородный
стратег из Афин!" И когда разговоры в толпе немного стихли, Ксантипп
выступил вперед.
- Граждане Сеста! - воззвал он. - Эолийцы, дети ветра! Эллины! - Он
говорил громко и четко, видно, что привык командовать войском. - Слушайте
меня! Хотя я выступаю перед вами, увы, не от имени всех эллинов.
Это заявление настолько поразило собравшихся, что все тут же умолкли и
стали слышны крики птиц над Геллеспонтом.
- Мне жаль, что я вынужден говорить так, - продолжал Ксантипп. - Но не
настали еще такие времена, когда брат перестанет наконец поднимать руку на
брата.
По толпе пролетел гул одобрения. Когда все снова стихло, Гиперид
улыбнулся мне:
- Они, кажется, решили, что мы забудем, как они совсем недавно
выступали против нас.
- И все же я обращаюсь к вам, - продолжал Ксантипп, - и горжусь этим! Я
представитель афинского собрания, и это мой город вернул вам величайшее
сокровище, которым только может обладать человек, - свободу! - Снова
последовал взрыв одобрительных выкриков. - Но мы не требуем за это ничего,
кроме благодарности. - Громко выраженная благодарность тут же последовала,
и Ксантипп заговорил снова: - Как я уже сказал, я не могу сейчас выступать
от имени всех эллинов. Кто знает, каковы планы Коринфа? Мне это
неизвестно. Кто знает, на что способен дикий народ Аркадии? Только не я.
О, граждане Сеста! Те спартанцы, что появились здесь, уплыли на своем
корабле еще до того, как город был освобожден, вы сами это знаете. Что же
касается Фив, то всем ли известно, что его воины, славящиеся своей
жестокостью, выступали заодно с варварами? - Эти слова вызвали в толпе