"Джин Вулф "Меч ликтора"" - читать интересную книгу автора

поверхностью, и команды гребцов размахивали веслами, как фехтовальщики
рапирами, сражаясь с водоворотами, а суда, подобно крабам, упрямо
разворачивались поперек реки.
Когда я осмотрел ниже по течению все, что было доступно взору, я
перегнулся через парапет, чтобы взглянуть на верхний участок реки и на
верфь, находившуюся не далее сотни шагов от крепостных ворот. Наблюдая за
портовыми рабочими, разгружавшими речную баржу, я заметил неподвижно
сидящее неподалеку от них белокурое хрупкое существо. Я было подумал, что
это ребенок, - рядом с мощными, почти нагими телами грузчиков оно казалось
таким маленьким; но нет, это была Доркас. Она сидела у самой кромки воды,
закрыв лицо руками.



Глава III У ЛАЧУГИ НИЩЕГО


Приблизившись к Доркас, я тщетно попытался заставить ее произнести хотя бы
слово. Не оттого, что она на меня сердилась, хотя поначалу я именно так и
думал. Молчание сошло на нее, как недуг; имея язык и губы, она утратила
волю к речи и само желание говорить - так некоторые болезни лишают нас
стремления к удовольствиям и даже способности сочувствовать радостям
других. Я не коснулся ее лица, не попытался перехватить ее взгляд: это был
взгляд в никуда; она сидела, то тупо уставившись в землю под ногами, но не
видя (я был уверен) даже ее, то пряча лицо в ладони. В такой позе я и
нашел Доркас.
Я хотел заговорить с ней, надеясь - как оказалось, напрасно, - что смогу
найти слова, которые приведут ее в чувство. Но не мог же я утешать ее
прямо на верфи, под взглядами портовых грузчиков? А куда ее вести? Я не
мог придумать. На узкой улочке, уводящей вверх по склону восточного берега
реки, я заметил вывеску какого-то постоялого двора. В тесной общей зале
сидели постояльцы и ели, но за несколько аэсов я мог снять комнатушку на
этаже, где кровать составляла единственный предмет обстановки, а на
оставшемся пространстве едва можно было разойтись; потолок же висел так
низко, что в одном из углов я даже не мог позволить себе выпрямиться.
Хозяйка решила, что нам нужна комната для свидания, - мысль, с ее стороны,
вполне естественная. Видя отчаяние Доркас, она подумала также, что я имею
над ней какую-то власть либо купил ее у сутенера. Женщина
ласково-снисходительно улыбнулась ей (Доркас не воспринимала ровным счетом
ничего), а мне послала осуждающий взгляд.
Я закрыл дверь на засов и уложил Доркас на кровать, потом сел рядом и
попытался склонить ее к разговору: спрашивал, что с ней и чем я могу
помочь ее несчастью. Поняв, что все мои потуги тщетны, я заговорил о себе;
возможно, думал я, она уклоняется от объяснений из-за ужаса, пережитого в
подземельях Винкулы.
- Все презирают нас, - говорил я. - Стоит ли поэтому удивляться, что и ты
презираешь меня? Не то удивительно, что ты возненавидела меня именно
теперь, а то, что так долго медлила, прежде чем воспылала чувством,
владеющим остальными. Но я люблю тебя и потому намерен отстаивать честь
моей гильдии, а следовательно, и свою честь; надеюсь, впоследствии ты не