"Джин Вулф. Коготь миротворца (Книги нового солнца, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

он сам вырвал на себе все волосы. Но страшнее всего были его глаза:
выпученные, явно незрячие и такие же черные, как провал рта. Когда он
заговорил, я стоял к нему спиной, но понял, что это его голос.
- Меня освободят. Водалус! Водалус придет за мной!
Как бы я хотел, чтобы мне никогда не доводилось быть узником. Ибо
голос его отбросил меня в те удушливые дни, что я провел в камере под
Башней Сообразности. Я тоже мечтал, что меня освободит Водалус, грезил о
начале восстания, которое сметет животную вонь и упадок нынешнего времени
и вернет высокую, сияющую культуру былого Урса.
Но спасли меня не Водалус и его призрачная армия, а заступничество
Мастера Палаэмона и, несомненно, Дрот-та, Роша и еще нескольких друзей,
которые убедили братьев, что убивать меня слишком опасно, а судить слишком
неприлично.
А Барноху спасения ждать было неоткуда. Я, которому надлежало быть
его товарищем, стану пытать его раскаленным железом, вздерну на дыбу и
отрублю ему голову. Я пытался убедить себя, что, возможно, он действовал
только ради денег, но тут раздался звон - несомненно, это острие пики
звякнуло о камень, - и мне показалось, я слышу звон монеты, которую вручил
мне Водалус, а я уронил ее на каменный пол полуразрушенного мавзолея.
Иногда, когда все наше внимание сосредоточено на воспоминаниях,
зрение выходит из-под контроля рассудка и само по себе выделяет из массы
деталей какой-либо предмет с ясностью, недостижимой в обычном состоянии.
Так было и со мной. В надвигающейся волне лиц я видел лишь одно
запрокинутое, озаренное солнцем. Лицо Агии.


Глава 3


Балаган

Aремя остановилось, как будто мы двое и окружавшие нас люди
превратились в фигуры на картине: поднятое лицо Агии, мои широко раскрытые
глаза, а вокруг крестьяне в ярких одеждах с узлами и котомками. Потом я
шевельнулся, и она тут же пропала из виду. Я было бросился за ней, но мне
пришлось пробиваться сквозь плотную толпу зевак, и сердце мое успело
ударить не меньше сотни раз, прежде чем я добрался до места, где она
стояла.
Она исчезла. Только толпа бурлила, как вода под веслом, вокруг
Барноха, а он вопил от боли, не в силах выдержать солнечных лучей. Я
тронул за плечо одного из рудокопов и выкрикнул свой вопрос ему прямо в
ухо, но оказалось, что он не обратил внимания на стоявшую рядом с ним
женщину и не имел представления, куда она могла подеваться. Некоторое
время я шел за теми, кто сопровождал Барноха, пока не убедился, что ее нет
среди зрителей, потом, не придумав ничего лучшего, стал заглядывать во все
палатки и ларьки, расспрашивая крестьянок, торговавших ароматными хлебцами
с кардамоном, и продавцов жареного мяса.
Когда я описываю происходившее, неторопливо сплетая пунцовую вязь
чернил в Обители Абсолюта, складывается впечатление, что я действовал
спокойно и методично. Это совсем не так. Я задыхался и обливался потом,