"Франциска Вульф. Стражники Иерусалима " - читать интересную книгу автора

будут погашены костры. В начале своей вахты янычары обычно бывали настроены
более миролюбиво, чем в конце. Да, лучше он немного обождет.
Мелеахим решил укрыться в густом кустарнике, росшем вдоль дороги. Кусты
могли хоть немного спасти от колючего ветра, налетавшего короткими, но
сильными порывами и швырявшего в лицо песок и сухие листья, острые как
иголки. Осторожно поставив рядом два больших узла с глиняной посудой, гончар
вытянул натруженные ноги и руки. Да, немного отдыха ему не помешает. Тем
легче будет преодолеть последний отрезок пути.
"Это возраст", - подумал Мелеахим, растирая ноющие плечи. Прежде каждую
пятницу он с легкостью взваливал на себя этот груз. Но в последнее время
узлы с каждым разом казались ему все тяжелее и тяжелее, а дорога - все
длиннее и длиннее.
Нет, ему грех жаловаться. Господь всегда был милостив к нему. Послал
ему добрую, честную жену и пять любящих дочерей, уже одаривших его дюжиной
внуков. Он любил свою семью и свою работу. Миски, кувшины, кружки и тарелки,
выходившие из-под его умелых рук, украшали столы даже благородных горожан
Иерусалима. А когда гончар возвращался домой, в его кошельке позванивали
монеты, услаждая сердце. Трудом своих рук он мог обеспечить семье скромную,
но безбедную жизнь. Дай Бог, чтобы и сегодня все было так же.
Мелеахим вздрогнул. До его ушей донеслись чьи-то голоса, и он понял,
что невольно задремал. Наверно, прошло около часа. Солнце поднялось еще не
очень высоко, и базар наверняка еще не открылся. И все же пора отправляться
в путь. Но только гончар решил собрать свои узлы и встать, как снова услышал
громкие голоса, разбудившие его. Они приближались. Мелеахим хотел было
поприветствовать незнакомцев и поблагодарить их за то, что вовремя разбудили
его, но в последний момент передумал. Сам не зная почему, он предпочел не
показываться чужакам. Поэтому, вместо того чтобы выйти им навстречу и
проделать оставшийся путь к городу в их обществе, он пригнулся за кустами и,
затаив дыхание, стал наблюдать.
По дороге шли двое мужчин в долгополых дорожных плащах. Лиц их из-под
накинутых на голову капюшонов не было видно. Один из них опирался при ходьбе
на посох. По их виду можно было сказать, что они уже давно в пути: одежда
была запыленной, а за плечами висели большие, но пустые кожаные мешки.
"Должно быть, это пилигримы", - промелькнуло в голове у Мелеахима. В
Иерусалим постоянно приходило множество самых разных паломников: и иудеев, и
христиан, и мусульман. Одни шли к Стене Плача, другие - к храму Гроба
Господня, третьи - в мечеть Куббатас-Сахра, возведенную при Омаре I. А
порой, если приближался один из великих праздников, в Иерусалим двигалось
столько паломников, что дорога, если смотреть на нее сверху, с гор,
напоминала муравейник, и пробиться на базар было очень трудно.
Мелеахим снова прикинул, не следует ли ему все же заговорить с
незнакомцами. Паломники были людьми неопасными, а если они пришли издалека,
то наверняка смогут порассказать много интересных историй. И все же он не
осмелился. Наверное, оттого, что не видел их лиц. Мелеахим по опыту знал,
что далеко не все христиане и мусульмане дружелюбно относились к евреям.
Путники приблизились и наконец остановились - как раз возле того куста,
за которым укрылся Мелеахим. Он затаил дыхание.
Первый из паломников что-то сказал. Голос был молодой, но язык -
незнакомым, и Мелеахим не понял ни единого слова.
- Говори на иврите, Стефано, - откликнулся его собеседник с сильным