"Ивлин Во. Черная беда (роман)" - читать интересную книгу автора

данном случае едва ли уместно, ведь отряд состоял из полутора десятков
рабов, которые бежали впереди; за рабами следовала вереница вьючных мулов,
за мулами скакали, по двое в ряд, двадцать всадников с копьями наперевес, за
всадниками маршировала рота императорских гвардейцев, а замыкал шествие
оркестр - оркестранты ехали верхом, дули в длинные восьмифутовые трубы и
били в барабаны из дерева и воловьей кожи. В середине процессии, верхом на
муле, на бархатной, шитой серебром попоне, восседала тучная фигура,
замотанная в шелковую шаль: это был граф Нгумо, он путешествовал инкогнито
по делу чрезвычайной важности.
- Нгумо сегодня покинул город. Интересно знать, с какой целью.
- Думаю, графу просто все осточертело, мистер Сил. Я ведь в субботу
забрал под музей его дом. Едет, наверное, в свои родовые поместья.
- Какие к черту родовые поместья! В городе по-прежнему стоят лагерем
пятьсот человек его личной охраны. К тому же он поехал по дороге на Попо, а
его поместья находятся в противоположном направлении.
- Черт с ним, мистер Сил. Лишь бы не было никакой заварушки.
О причине отъезда графа в столице знали только трое: мсье Байон,
генерал Коннолли и несторианский патриарх. В субботу вечером они обедали во
французском посольстве, и после обеда, когда мадам Байон и Черномазая
перешли в гостиную поговорить о шляпках и женских болезнях, а в узких
бокалах запенилось шампанское, патриарх с торжественным видом посвятил
присутствующих в государственную тайну.
- Это произошло еще во времена недоброй памяти Горгия, моего
предшественника, - начал его преосвященство, - и сообщили мне об этом лишь
после моего рукоположения, да и то под таким большим секретом, что только
глубокая личная обида побуждает меня вам эту тайну раскрыть. Речь идет о
бедном малютке Ахоне. Я говорю "бедный малютка", хотя сейчас ему, если
только он еще жив, никак не меньше девяноста лет - меня, во всяком случае,
он гораздо старше. Как вам известно, Ахон был сыном Амурата Великого, и
принято считать, что его, когда он охотился с мужем своей сестры в горах
Нгумо, загрызла львица. Так вот, господа, все это ложь. На самом же деле по
приказу его сестры и патриарха Горгия несчастного юношу напоили, отвезли в
монастырь святого Марка Евангелиста и там заточили.
- Да это же крайне важно! - вскричал мсье Байон. - Он еще жив?
- Кто знает? Откровенно говоря, сам я в монастыре святого Марка
Евангелиста никогда не был. Настоятель, увы, впал в ересь, согласно которой
души, попадая в ад, женятся и производят на свет леших. Хуже всего то, что
он упорствует в своем заблуждении: недавно я отправил туда епископа
Попского, чтобы тот его образумил, но этого доброго человека забросали из-за
монастырской ограды камнями.
- А они отпустят пленника, если приказ об освобождении подпишете вы?
- Мне тяжко признаваться в своем бессилии, господа, но боюсь, что нет.
Тут без денег никак не обойтись.
- Пусть настоятель назовет свою цену. Ахон должен быть здесь, в
столице. Тогда мы сможем нанести удар.
Вновь наполнились бокалы с шампанским, и, прежде чем перейти в
гостиную, мсье Байон напомнил своим гостям о серьезности создавшегося
положения:
- Господа, сегодня важнейший вечер в истории Восточной Африки. Будущее
этой страны, а возможно, и наша с вами жизнь, целиком зависят от того,