"Ивлин Во. Черная беда (роман)" - читать интересную книгу автора

На следующий день после полудня немецкий трофейный пароход, старая,
уродливая посудина, наконец отплыл; с утра до ночи в баре на палубе играют
на скрипке и на пианино два маленьких человечка в пальто из альпака; второй
завтрак - в двенадцать, обед - в семь; красное алжирское вино; на десерт
- сморщенные, в крапинку яблоки; в маленькую кают-компанию набились дети; в
курительной комнате играют в карты французские колониальные чиновники и
плантаторы. Большие пароходы в Матоди не останавливаются. За обеденным
столом Бэзил говорит не закрывая рта на безупречном французском языке, по
вечерам ухаживает за мулаткой с Мадагаскара; вскоре, однако, и мулатка, и
пароход ему надоедают, за обедом он сидит с надутым видом и читает книжку,
жалуется капитану, что газетам нельзя верить, часами валяется на койке у
себя в каюте, дымит манильской сигарой и пялится на трубы под потолком.
Из Порт-Саида он отправил Соне несколько неприличных открыток, за
бесценок продал индийскому ювелиру материнский браслет, познакомился в баре
"Истерн иксчейндж" с инженером из Уэльса, на глазах у изумленного
египетского полицейского с ним подрался и на следующее утро, заметно
повеселевший, вернулся на пароход за несколько секунд до поднятия трапа.
На Суэцком канале - штиль; мулатка с Мадагаскара изнемогает от любви.
Красное море; на нижней палубе неподвижно, словно трупы, лежат вповалку
пассажиры третьего класса; надрываются неугомонные скрипка и пианино; в
плескающемся на дне стакана лимонном соке плавает грязный кубик льда; Бэзил
лежит на койке и с угрюмым видом курит сигару за сигарой, не обращая
внимания на страдания соседа по каюте. Джибути; иллюминаторы задраены, чтобы
внутрь не попадала пыль; на пароход по трапу взбегают кули с корзинами угля;
на улицах, натирая зубы ивовыми прутьями, злобно скалятся туземцы; во
французском универмаге у прилавка стоит богатая абиссинка в зеленой вуали;
возле почты на акацию с хитрым видом забралась черная обезьяна. Бэзил
познакомился с буром из Южной Африки; пообедав прямо на мостовой перед
отелем, они поехали в кабриолете в сомалийский квартал, где в грязной,
залитой тусклым светом хижине Бэзил принялся рассуждать о финансах различных
стран, пока бур не уснул, повалившись на плетеную кушетку, а четыре
танцовщицы не забились в угол и не начали, жестикулируя, точно шимпанзе, о
чем-то с негодованием шептаться.
Пароход отплывал в Азанию в полночь. Три ряда далеких огней отражались
в черной неподвижной воде; из темноты до берега доносились звуки скрипки и
пианино, которые время от времени заглушались прерывистым воем возвещавшей
об отплытии корабельной сирены. Бэзил сидел на корме маленькой лодки,
опустив одну руку в воду; когда лодка уже подплывала к пароходу, лодочник
перестал грести, поднял весла и стал уговаривать Бэзила купить у него
корзину лайма; некоторое время они препирались на ломаном французском, а
затем весла снова зашлепали по воде. На носу корабля раскачивался фонарь;
Бэзил взбежал на палубу и спустился в каюту; его сосед уже спал и, когда
зажегся свет, сердито повернулся к стенке; иллюминатор не открывался весь
день, и в каюте нечем было дышать; Бэзил закурил сигару, лег и раскрыл
книгу. Вскоре старенький пароход стало покачивать, а когда он вышел из бухты
в открытый океан-легонько подбрасывать на волнах. Бэзил выключил свет и,
счастливый, закурил очередную сигару.
В Лондоне леди Метроленд устраивала прием.
- Теперь никто не приглашает нас в гости, кроме Марго. Может, правда,
только она одна и устраивает приемы, - сказала Соня.