"Виталий Владимиров. Северный ветер с юга (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Ну что, герой Севера, как самочувствие? Жалуетесь на что-нибудь?
- У нас жаловаться не привыкли. Я отдохнул. Выспался. Чувствую себя
хорошо. Правда, немного надоело.
- Потерпите еще немного. Скоро сделаем вам снимочек, скажем результа-
ты лечения.
Следующий.
Это мой сосед из психушки. Главный молча смотрит на свет черные плен-
ки, тыкает с лечащим врачом в светлые пятна на них.
- Скажите, вам не холодно у окна, Титов? Может, вам пере селиться?
- А я ноги на батарею положу, на краешек кровати лягу, спрячусь под
подоконник, благо они здесь широкие, и холод сверху пролетает мимо. Зато
у окна веселее, птички навещают, я их подкармливаю... Как мои дела, док-
тор? - К сожалению, пока ничего определенного сказать нельзя. Сдвигов в
сторону улучшения не наблюдается, но и признаков ухудшения нет...
Палата притихла. Прикрыл глаза, спрятал их под глазами Болотников,
печальные, восточные глаза Хусаинова стали еще печальнее, совсем закаме-
нел лицом Аркадий, сморщился, как от зубной боли, Степан...
Следующий.
Со мной все ясно. Лечение только началось, и все у меня впереди, и
как в песенке поется, надейся и жди.
- Доктор, у меня к вам просьба.
- Слушаю вас.
- Дело в том, что туберкулез я заработал себе в подвале киностудии.
Студия любительская, а заболевание, считайте, профессиональное. У нас
скоро творческий отчет. У всего коллектива студии к вам большая просьба
- отпустите меня на этот вечер. Там и мой фильм будут показывать. - Раз-
решать подобное - не в наших правилах, но тут случай особый. Поэтому
попросите коллектив вашей студии, а лучше его руководителя, написать нам
официальное письмо, а мы рассмотрим и, может быть, решим вопрос положи-
тельно.
- За письмо не беспокойтесь, ребята сделают.
- Фильмы-то хоть интересные?
- А вы приходите, сами увидите.
- Спасибо. Если смогу.
Я ликую. Я так благодарен главному врачу, что смотрю на него с немой
признательностью, если не сказать больше, я чувствую такой прилив сил,
будто болезни моей нет, не было и не будет. И мне уже нетерпелось выско-
чить из постели и звонить Гашетникову.
Следующий.
Непонятно, то ли красный, неровный загар, то ли просто такая цветная
кожа у Лехи, но пожаром дышит от его пухлого круглого лица. Глазки в ще-
лочках век бегают туда-сюда, как на ходиках, хотя сам он неподвижен. Рот
без единого зуба растянут в улыбке.
- Шатаев Алексей, тридцать восемь лет, из мест заключения. Затемнения
в обоих легких.
- Разденьтесь, Шатаев, я вас послушаю... Так... Не дышите... Поверни-
тесь... Дышите глубже... Еще глубже... Ну, что же, ничего страшного не
слышно. Вы, Шатаев, лучше насчет кодеина скажите. Поступают жалобы от
медсестер, что вы у них выпрашиваете кодеин. Зачем он вам? По наркотикам
соскучились? - Кашель замучил, гражданин доктор, простите, гражданин