"Виталий Владимиров. Крест" - читать интересную книгу автора

ушей, с глазу на глаз: ты мне подкинь металла, а я уж в долгу не оста-
нусь. Про дико растущие цены? Про очередную схватку президента и спике-
ра? Опасно, да и не к месту. А кому перемывают кости два начальника при
встрече? Конечно, своим подчиненным.
И Николай, хрустя капустой, подмигнул гостю, кивнул на Леонида и иро-
нически-дружелюбным тоном начал скалиться:
- Глянь-ка, Иван Степаныч, крест нацепил... А сам некрещеный. Это все
равно, что взносы платить, а в партию не вступить...
Даже не обиду, а остро, с вязкой горечью Леонид ощутил вечную, изна-
чальную разницу шириной в пропасть с единокровным, единоутробным братом
своим. Или таков постулат твоего и каждого бытия - быть одиноким даже с
братом своим?
Утром Николай сделал то, что Леонид никогда себе не позволил бы: выз-
вать брата, как начальник подчиненного, и сказать прямым намеком -
увольняться пора... Может, потому, что Леонид сам никогда начальником не
был?
Начальниками не рождаются, начальниками становятся и Леонид понимал,
что дело тут совсем в ином. Леонид явился на свет с даром ощущать ритм и
звукальность слова, видеть образы и цветные сны, слышать музыку и гармо-
нию светил. Он долго жил, не подозревая о своих особенностях и наивно
полагая, что его мироощущения - одинаковый удел всех, что всякому дано
то, что ему было ниспослано, просто у других не случилось, не вспыхнуло
ярким светом самосожжения. И Коляныч, брат, по разумению Леонида должен
быть осенен, если не поэтическими, то способностями ученого-мыслителя
или иными какими.
С годами Леонид понял, что судьба совсем не по-братски разделила та-
ланты меж Леонидом и Николаем, что ж тут поделаешь, но именно это, по
разумению Леонида, служило причиной глубокого внутреннего расхождения
родных по крови, но не по духу людей.
Николай никогда не интересовался творчеством брата, не спрашивал, что
пишешь, брат Пушкин, не помогал в мытарствах Леонида по редакциям и из-
дательствам. Как будто отсутствовала, не существовала в пространстве
братских душ сфера этих взаимоотношений.
И никогда в жизни Леонид не разговаривал с братом о Боге.
Чуждо это было Николаю. Кто Бог партийному вождю почтового щика? И
где его храм?..
А Николая словно понесло и не мог он остановиться:
- Вот есть же люди, Иван Степаныч, понять их не могу, с двойным дном
что ли, ненадежные, снаружи одни, внутри другие. Или поэты все такие?..

Враз обрывался суетливый клекот
и застывали, тихли звери -
играл на клавесине Моцарт.
Молчал Сальери.

Иван Степанович посмотрел на Леонида.
- Издаетесь?
- Сборник... - тягостно отозвался Леонид.
- Представляю себе... - сказал Иван Степанович.
Гость не закончил, повисла пауза, которая словно обнажила и без того