"Филлис Уитни. Шепчущий мрак" - читать интересную книгу автора

взяла в руки фотографию в рамке. В правом нижнем углу наискосок крупным
женским почерком было написано: "Моему дорогому Виктору - с любовью. Лора".

Я нашла эту фотографию в одном из запертых ящиков стола, извлекла ее
оттуда и поставила за пишущей машинкой, откуда она могла бы насмехаться надо
мной; бесить меня и подстрекать принять окончательное решение. Рут не
понимала моих чувств, да я и не в состоянии была их объяснить. Со временем
Рут прониклась сочувствием к Лоре, у меня же не было к ней ни капли
сострадания.

Я смотрела на фотографию и изучала лицо Лоры Уорт. Она была потрясающе
красива, но вовсе не стандартной красотой. Ее трудно было даже назвать
хорошенькой. От отца американца, женившегося на белокурой норвежке, Лора
унаследовала темные волосы и карие глаза. На фотографии у нее короткая
стрижка, волосы завиты по моде начала 30-х годов, чуть скуластое лицо с
вздернутым подбородком, открывающим длинную шею. Темные глаза обрамлены
густыми от природы ресницами, а брови подведены - как это было тогда модно.
Прямой нос с резко очерченными ноздрями и широкий чувственный рот дополняли
портрет Лоры Уорт, создавая неповторимый облик. Такое лицо нельзя не узнать,
даже если оно не появлялось на экране все эти годы, начиная с 1950-го.

Я повернула фотографию к свету, и стекло в рамке превратилось в
зеркало, а мое лицо как бы наложилось на лицо Лоры. Сходства не было. Я не
походила на своих родителей - ни на Лору Уорт, ни на Виктора Холлинза. Мой
твердый, упрямый подбородок, в отличие от Лориного, лишен тонких округлых
очертаний. У меня светло-голубые глаза и прямые темно-русые волосы. Совсем
не походя внешне на Лору Уорт, тем не менее, я ощущала внутреннее сходство
между нами. Я сознавала, что унаследовала от своей матери взрывной,
необузданный нрав, хотя мне хотелось походить на Рут, быть такой же, как
она, кроткой и уравновешенной, не воспринимать все так остро, не давать волю
своим страстям, которые разрывала меня на части. Это была одна из причин,
почему я опасалась влюбиться. Любовь опасное чувство, которое больно ранит,
я не хотела его узнать.

Однажды, когда мне было десять лет, отец повел меня в кино на дневной
сеанс. Картина, которую мы смотрели, называлась "Мэгги Торнтон". "Я хочу,
чтобы ты знала, какой была твоя мать", - сказал тогда он.

Живая, обольстительная женщина на экране потрясла меня. Глядя на нее, я
почувствовала себя полным ничтожеством. Разве я смогу, когда вырасту,
сравниться с ней? "Интересно, - размышляла я, - чего хочет отец, чтобы я
походила на нее?"

Возвращаясь из кино, мы оба молчали, находясь под впечатлением
увиденного. Когда мы пришли домой, отец повел меня в свой кабинет и усадил
на письменный стол. Все во мне протестовало. Я не желала его слушать.

- Не хочу, когда вырасту, быть похожей на нее! - выкрикнула я. - Я ей
была не нужна, а она не нужна мне. Я хочу быть только с тобой и Рут.
Ненавижу ее... ненавижу!