"Филлис Уитни. Атмор Холл" - читать интересную книгу автора

Повинуясь внезапному импульсу, я побежала кратчайшим путем через сад
Мэгги, в то время как туристы шли в обход по главной дороге. Путь через лес
был короче, и я могла бы быстро сделать несколько снимков и вернуться к дому
прежде, чем мисс Дэвис закончит свою лекцию.

Под покровом деревьев было тихо, разве что хрустнет ветка под моими
ногами или закричат потревоженные мной птицы. Я бежала, пока на моем пути не
оказалась разрушенная каменная стена, обозначавшая границу того, что некогда
было Атмор Холлом. Большая арка окна часовни все еще поднималась вверх на
фоне неба, и это зрелище могло снова разбить мне сердце, если бы я надолго
предалась сентиментальным воспоминаниям. Но близость туристской группы не
позволяла расслабиться. Я бездумно щелкала камерой в разных направлениях,
делая снимки просто так, наугад. Позднее они напомнят мне все это, и я смогу
быть сентиментальной сколько угодно, уединившись в своей комнате. Неважно,
что я твердила себе, - я приехала сюда для того, чтобы вспомнить, а не
забыть!

Я сделала несколько быстрых снимков арки под разными углами,
запечатлела разрушенный каменный вход в то, что когда-то было домом, и у
меня осталось время сделать еще несколько снимков. Как только у меня
кончилась пленка в фотоаппарате, я услышала отдаленный шум приближающейся
группы, хотя они не появятся здесь еще, по крайней мере, несколько минут.

Внезапно из-за разрушенной стены раздался голос, который позвал меня по
имени:

- Мисс Ева, мисс Ева!

Я обернулась и увидела старого Даниэля, давнишнего садовника и сторожа
Атмора, который наблюдал за мной из-за угла часовни, и его старческое
морщинистое лицо излучало такое доброжелательство, что я остолбенела. В
течение всего года, когда я жила с Джастином, старик никогда не проявлял
любви ко мне. Он считал меня незванной выскочкой и определенно не подходящей
для того, чтобы быть хозяйкой Атмора. Он питал гораздо более теплые чувства
к Алисии Дейвен, которая, по его мнению, была настоящей английской леди,
независимо от того, в каких рискованных эскападах она была замешана. Он
научил меня тому, как много прощается рожденному в пурпуре и как мало -
такому аутсайдеру, как я. И все же он был передо мной, ковылял мне навстречу
с таким приветливым видом, как будто на свете не было никого, кого бы он
хотел видеть больше, чем меня.

В смятении от того, что меня обнаружили, я подождала, пока он подойдет,
чтобы поговорить. Он сразу же взял мою руку и держал в своей костлявой руке
с уже навсегда запачканными землей пальцами, как будто умолял о чем-то. Его
выцветшие глаза, окруженные старческими морщинами, смотрели на меня, как
будто старались передать мне какое-то очень важное послание.

Но все, что он бормотал с придыханием, было: